Вяленое мясо, свежая, пышущая жаром лепёшка, сок из овощей… Какая, к лешему, дорога, когда в теплом доме под надёжной крышей так замечательно? Бродяжница от души рассмеялась, отчасти своим мыслям, отчасти услышанной ненароком шутке про старого борова. Трактир гудел, и в шумном гаме никому не было ни до кого дела. Но пьяные дурни порой заносчивы, горды и обидчивы.

      – Ты смеёшься над моими ушами, женщина?

      Бродяжница нехотя обратила внимание на отвратительно-неряшливого незнакомца. Сглупить, ввязавшись в лишние неприятности, ей не хотелось. Весь вид мужчины говорил: он этих неприятностей как раз ищет.

      – Нет, а у тебя с ними какие-то проблемы?

      Хватило бы короткого «нет», чтобы он отвязался. Леший дёрнул её продолжить фразу, да к тому же ехидно ухмыльнуться в конце. Детина, и без того красный, словно сваренный в котле рак, побагровел.

      – На что… на что это ты намекаешь, рабское отродье?

      Бродяжница нахмурилась, но решила дать «герою» ещё один шанс. Тихо, но разборчиво она сказала уже серьёзно:

      – Знакомство со мной не принесёт тебе добра. Одумайся.

      Вместо ответа пьяный заводила ударил сидящую перед ним женщину кулаком в лицо. По крайней мере, так ему показалось. На самом деле, Бродяжница легко ушла от удара. Похоже, даже в трезвом состоянии этот человек не представлял для неё опасности. Пара точных ударов заставила его согнуться пополам.

      Бродяжница навлекла на себя ненужное внимание не нарочно, но если бы вместо мужских штанов и широкой рубашки она носила кружевное платье с оборками, вероятно, потасовки бы не случилось. А совершись неладное, за даму тут же заступилась бы парочка-другая благородных, хотя и подвыпивших господ. Увы, она принадлежала к иному сорту женщин и, хвала Великому, с лёгкостью могла постоять за себя сама.

      Итак, стычка с пьянчугой бесповоротно испортила обед, настроение – тем более, а предстоял ещё разговор с Абрахамом, наверняка не из лёгких.

      Выбравшись из-за стола, Бродяжница для верности пнула не в меру мнительного постояльца трактира ногой в упитанную задницу, и тот затих на полу, а через несколько мгновений и вовсе захрапел. Уши у него, к слову сказать, и вправду были не самыми привлекательными. Подобно акайдским горам они возвышались над чащей немытых волос и тёмной клочковатой бороды.

      Абрахам наблюдал за ней и скрылся за занавесью, отделявшей кабак от внутренних покоев, едва был замечен. Несомненно, трактирщик стал свидетелем разыгравшейся сцены, и произошедшее ему вряд ли понравилось. Кроме хозяина на перебранку никто не обратил особенного внимания, народ привык к пьяным дракам.

      Скрепя сердце, Бродяжница последовала за Абрахамом. Предчувствие у неё было недоброе.