«Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы. Алексей Букалов
Читать онлайн книгу.
имени арапа, то Пушкин не случайно в своем романе называет его Ибрагимом. Это имя – одно из производных в цепи: Абреха – Абраха – Абрам – Авраам – Абрахам – Ибрагим259. Пушкин прекрасно знал оттенки каждого из этих имен и выбрал «Ибрагим», конечно, намеренно. Он отдавал определенную дань и литературной традиции – исламское имя Ибрагим было хорошо знакомо русскому читателю: «Ибрагим, или Великодушный» – так называлась «восточная» повесть А.Бенитцкого (1807 год), А.Измайлов озаглавил свое произведение «Ибрагим и Осман» (1818 год). Это имя можно было встретить и в зарубежных сочинениях – например, Ибрагимом звали арабского звездочета, наперсника мавританского короля в «Альгамбрских сказках» Вашингтона Ирвинга, американского писателя, в 20–30-х годах XIX века очень популярного в России260. Образ звездочета Ибрагима был использован Пушкиным в «Сказке о золотом петушке».
Вот почему трудно согласиться с мнением Д.И. Белкина, когда он, говоря об «Арапе Петра Великого», утверждает, что «на протяжении всех глав писатель не называет своего героя русским именем Абрам Петрович, а только – Ибрагим… Эта деталь еще раз подтверждает, что перед нами не прадед Пушкина – Абрам (Петр) Петрович Ганнибал, а художественный образ человека Востока…»261
Конечно, образ Ибрагима, как мы убедились, значительно разнится от исторической фигуры пушкинского предка. Но все-таки в романе имелся в виду именно прадед нашего поэта, а не абстрактный «человек Востока». (Если бы это было не так, то и Д.И.Белкину следовало, очевидно, назвать свою статью «Пушкин в работе над образом африканца Ибрагима», без упоминания фамилии Ганнибал.)
Кстати, об употреблении имени арапа в романс. Точности ради заметим, что в отрывках, напечатанных самим Пушкиным в «Литературной газете», герой назывался Ганнибалом и обозначался буквой Г… (VIII, 533).
Да, Пушкин, исходя из своих творческих установок, сознательно выбрал для героя романа восточное имя Ибрагим. Может быть, он знал, что при дворе Петра I были и другие арапы, называвшиеся по имени Абрам262? Так или иначе, но имя Ибрагим не противопоставлено имени Абрам, а синонимично ему.
И еще один, последний комментарий по поводу царского арапа. Какому богу он молился? (и на каком языке?) Речь идет, конечно, не о литературном герое, а о его прототипе263.
Имя и вероисповедание, как известно, тесно связаны между собой. Мы знаем по пушкинским «семейственным преданиям», а теперь и по архивным источникам, что арап попал в Россию из мусульманского Стамбула. Был крещен Петром I в Пятницкой православной церкви г. Вильно (ныне Вильнюс) в 1705 году (о чем и гласит соответствующая мемориальная доска). Имеется, впрочем, свидетельство о том, что это была «повторная» церемония: Абрам был сначала крещен по дороге из Турции в Россию в 1704 году в Молдавии264. Остается неясным, был ли маленький арап обращен в исламскую веру в серале султана или он был «магометанином» еще у себя на родине? На этот вопрос, увы, нет однозначного ответа.
Эритрея, как впоследствии стали называть красноморскую провинцию Эфиопии, всегда была «пограничной»
Ср. в «Справочнике личных имен народов РСФСР» (М., 1979): Абрам и Абрамий – рус. варианты библ. им. Авраам; арабск. Ибрахим, англ. Abram, Abraham (с. 370–371); и далее – Ибрагим, рус. традиц. вариант арабск. имени Ибрахим (с. 415). Следует также иметь в виду, что имя Абреха до сих употребляется в эфиопской провинции Тигре, а имя Абрахам распространено по всей территории современной Эфиопии.
В известной работе «Последняя сказка Пушкина» А.А.Ахматова указывает на сюжетные параллели легенды Ирвинга и пушкинской «Сказки о золотом петушке». Правда, книга Ирвинга, имевшаяся в библиотеке Пушкина, вышла в свет в 1832 году, однако многие ее сюжеты, в том числе об арабском волшебнике, содержались и в более ранних произведениях Ирвинга (см.:
В петровские времена был обычай давать привозимым арапам имя по преимуществу Авраам или Абрам. П.В.Анненков пишет: «Множество арапчиков было выписываемо и прежде и после Абрама Петровича из того же Константинополя. Многие из них и назывались Абрамами – именем, как будто уже присвоенным этим несчастным детям». (
«Известно, какой сложный путь проходит творческая мысль писателя от прототипа к художественному образу» <…> Для Пушкина «важна совокупность ощущений окружающего мира, исторические и литературные ассоциации, художественные параллели. Фантазия поэта творчески «переплавляет» весь этот пестрый материал и организует его в оригинальный и целостный образ» (
См.: