Ликвидатор. Книга 3. И киллеру за державу обидно. Алексей Шерстобитов
Читать онлайн книгу.
пепел и прах. Возмездие же не сжигает, если не становится вендеттой – мольбы, услышанные Создателем, бросают в котел справедливости не только виновников, но и самих молитвенников, где в адском пламени мучительно сгорают первые, и возможно спасаются последние…
Пронзительно острый взгляд, с угадываемой долей осуждения, отточенный прижизненной уверенность в своей правоте в любом случае, с требовательностью уважительного к себе отношения, вперился в сидящую на невысоком гранитном столбике женщину. Взоры обоих, смешавшись, столкнулись в одной точке, но преодолев ее, устремились обжигающими лучами в глубины душ, находящихся к этому времени в разных мирах временного и вечного. Веки глаз, соединившихся влюбленных, отстраненных от всего мирского, окружающего эту «пару», не моргали, боясь потерять и мгновение за опустившимися веками.
Сопровождали ли их мысли, или с самого знакомства эти существа неожиданно заметили, что слова между ними совершенно лишние? Мыслями обменивались разумы, взорами – души, эмоциями и излучаемым теплом – память, успокаивающая совесть.
Если и была в этом мире аномалия, то здесь и сейчас искрил ее центр. Вихри множества энергий пересекались на прямой, связующей зрачки этих людей, первая, много лет назад, произошедшая встреча которых имела только одно желание – не отрываться друг от друга! Здесь опять нас мучает вопрос: страсть или любовь – страсть, если не быстро гаснет, то сжигает все ценное в душе человеческой, любовь же навечно соединяет…
Этот взгляд мужа, часто появляющийся в ее воображении, был опорой стремлений последних лет; наставляющей и несгибаемой волей; нескончаемой силой; неиссякаемым источником, напоминающим былое, казавшееся тогда счастьем. Лишь они всегда оставались в памяти, когда его не было рядом. Остальное расплывалось в неважности, второстепенности, будучи добавлениями к основному и главному. Душа никогда не может быть вторична, если есть любовь! Если это страсть, значит, духовность за ее порогом. Сердцем или плотью взирают эти люди, не отрываясь и не думая ни о чем и ни о ком, кроме друг друга?
Высокий лоб, обрамленный зачесанными назад редкими мягкими, шелковистыми волосами; орлиный крупный нос, отпечаток непреклонности, обрамленной амбициозностью; сжатые губы – примета болезненной напряженности, часто принимаемой за собранность; тяжелый подбородок, верхние и нижние скулы, общей формой своей вместе с губоносовой складкой создающие впечатление еле заметной усмешки, направленной в сторону любого, кто был не столь успешен – лишь фон для взгляда этого человека.
Глаза… Холодным пламенем обжигающие очарованных, добродетельных, милосердных, отодвигающие в сторону сомневающихся, не умеющие уступать, за этим скрывающие расчетливость, жесткость в отношении других, только ему одному известную опасливость, монументальность собственного «Я», стоящего везде в первых рядах. Брови, накрывающие эти, для кого-то раскаленные добела, а для кого-то поблескивающие