Памяти Пушкина. П. В. Владимиров
Читать онлайн книгу.
частях вместо шести, несмотря на подражание Лессажу, представляет множество очерков семейной и общественной жизни начала настоящего столетия (XIX века. – Примеч. ред.) и конца прошлого. Мы не находим у Пушкина каких-либо отзывов о повестях Нарежного; но это еще не свидетельствует о его незнакомстве с такими выдающимися произведениями своего времени, как «Бурсак» или «Два Ивана» Нарежного. Гоголь, так же как и Пушкин, нигде не упоминает о Нарежном, имевшем для Гоголя значение несомненное. Итак, в области повести и романа Пушкин имел уже предшественников.
Нам остается сказать о ложноклассической драме. Пушкин наследовал от нее только трагедии, драматические сцены, присоединяя комические сцены по образцу Шекспира, но не отдаваясь комедии исключительно. Какая противоположность с Фонвизиным и плеядой малоизвестных и неизвестных комических и сатирических писателей XVIII века, которые впервые возвели разговорную народную речь в обиход литературы! Черты этой народной речи у комических писателей XVIII века отличаются такой же пестротой и разнообразием, как во всяких неустановившихся новых формах. Тут мы находим и более или менее удачные опыты выбора и переделки народных песен, сказок, пословиц в их живописных выражениях, и обыденную речь, случайно подхваченную в народных говорах, со своеобразным выговором звуков. Кроме этой внешней форме речи комедии и комические оперы внесли в русскую литературу богатое содержание народной жизни, например святочных обрядов, свадебных с их драматическим развитием и др. Все это вместе с баснями, сказками давало почву для русских баллад, поэм, повестей и новой драмы в стиле Шекспира, с каковой и выступил так необычно Пушкин.
Нам нет необходимости распространяться о трагедии XVIII века и ее продолжении в начала XIX века с некоторыми изменениями. Начиная от Сумарокова до Озерова и Крюковского русская трагедия сохраняла одну и ту же ложноклассическую форму с ее напыщенными торжественными положениями, речами, с ее кровавыми, преувеличенными действиями, или, вернее, выражениями страстей.
Переходя теперь к выдающимся писателям начала XIX века, ближайшим предшественникам Пушкина, – к Карамзину, Батюшкову, Жуковскому, – мы сделаем заключение о русской поэзии XVIII века. Ей недоставало законченности, устойчивости языка, формы и содержания. Господство ломоносовского предания с его славянизмами, растянутостью речи не подрывалось предшественниками Карамзина конца XVIII века и начала XIX. Карамзин в конце прошлого века впервые дал иные образцы для новой литературной речи, выработанной просто и естественно только Пушкиным. Ложноклассические формы литературы вымирали уже в конце прошлого века: похвальные торжественные слова, оды, поэмы уступали место балладам, путешествиям, повестям, романам. Внешние формы построения и изложения – искусственные и натянутые, всего более подражательные – сменились естественными и более простыми формами. Содержание литературы в такой же мере упростилось и сблизилось с жизнью. Литература