Блажен, кто друга здесь по сердцу обретает,

      Кто любит и любим чувствительной душой!

      Тезей на берегах Коцита не страдает,

      С ним друг его души, с ним верный Пирифой.

      Атридов сын в цепях, но зависти достоин!

      С ним друг его Пилад… под лезвеем мечей.

      А ты, младый Ахилл, великодушный воин,

      Бессмертный образец героев и друзей!

      Ты дружбою велик, ты ей дышал одною!

      И, друга смерть отметив бестрепетной рукою,

      Счастлив! ты мертв упал на гибельный трофей!

      Я берег покидал туманный Альбиона:

      Казалось, он в волнах свинцовых утопал.

      За кораблем вилася Гальциона,

      И тихий глас ее пловцов увеселял.

      Вечерний ветр, валов плесканье,

      Однообразный шум и трепет парусов,

      И кормчего на палубе взыванье

      Ко страже, дремлющей под говором валов, —

      Всё сладкую задумчивость питало.

      Как очарованный, у мачты я стоял

      И сквозь туман и ночи покрывало

      Светила Севера любезного искал.

      Вся мысль моя была в воспоминанье

      Под небом сладостным отеческой земли,

      Но ветров шум и моря колыханье

      На вежды томное забвенье навели.

      Мечты сменялися мечтами,

      И вдруг… то был ли сон?., предстал товарищ мне,

      Погибший в роковом огне

      Завидной смертию над Плейсскими струями.

      Но вид не страшен был; чело

      Глубоких ран не сохраняло,

      Как утро майское, веселием цвело

      И все небесное душе напоминало.

      «Ты ль это, милый друг, товарищ лучших дней!

      Ты ль это? – я вскричал, – о воин вечно милый!

      Не я ли над твоей безвременной могилой,

      При страшном зареве Беллониных огней,

      Не я ли с верными друзьями

      Мечом на дереве твой подвиг начертал

      И тень в небесную отчизну провождал

      С мольбой, рыданьем и слезами?

      Тень незабвенного! ответствуй, милый брат!

      Или протекшее все было сон, мечтанье;

      Всё, всё, и бледный труп, могила и обряд,

      Свершенный дружбою в твое воспоминанье?

      О! молви слово мне! пускай знакомый звук

      Еще мой жадный слух ласкает,

      Пускай рука моя, о незабвенный друг!

      Твою с любовию сжимает…»

      И я летел к нему… Но горний дух исчез

      В бездонной синеве безоблачных небес,

      Как дым, как метеор, как призрак полуночи,

      И сон покинул очи.

      Всё спало вкруг меня под кровом тишины.

      Стихии грозные казалися безмолвны.

      При