когда собирали из всех городов

      смотреть на чрезмерное чудо

      стоял очарован к экстазу готов

      и руку горячую чью-то

      сжимал второпях в голосящей толпе

      не глядя а может их было и две

      но сорванный голос кричи не кричи

      пощады снискал ни полстолька

      когда в обреченных меча кирпичи

      обрушилась с ревом постройка

      так пыльно и каменно пела река

      в которой навеки разжалась рука

      мы древних зверей приутихший народ

      с тех пор как победное небо

      с родившихся тел языками берет

      в казну себе подать и вено

      улитка улитка в мозгу пустота

      молчанье моллюска мычанье скота

      ты помнишь в арыке багрово текло

      удушливой молнии петли

      и мертвой руки человека тепло

      живой все мерещится нет ли

      где корчась и знаменья звездам творя

      лежала на камне вторая твоя

      мы черная речь расчлененной земли

      мерси за постой и покупки

      потомкам поведали все что смогли

      милосские наши обрубки

      из лувра светилам сигналит мольбу

      улитка улитка с культями во лбу

      сеет небо густой цемент

      головой в стекло пациент

      смысла ждет из смежных галактик

      чуя в космосе перекос

      рой иридиевых стрекоз

      параноик но твердый практик

      к фактику подгоняет фактик

      уж такой извольте психоз

      порошок ложится до крыш

      цепенеет в цементе мышь

      но истлев оставляет полость

      если влип схлопотав статью

      персонажем в чужую повесть

      то сегодня назад в свою

      эх страдал бы за вашу всегда

      жизнь без доктора и укола

      но велит заменить судьба

      подлинник меня на другого

      жерди в перетяжках ремней

      здесь такой поживет верней

      дрогнет нервы от бурь храня

      молибденовая броня

      легче лития клетки мозга

      кровь о ребра внутри как розга

      космос крив и зубаст как фьорд

      в перепонках парсеки рвутся

      как