как весело разглядывать синиц

      поправ свои фальшивые несчастья

      их клювы в центре деликатных лиц

      их цепких лап фигурные запястья

      вот и скажи на что нам эти мы

      взирающие в небо неподвижно

      когда из предков лучшие умы

      резьбу сорвали а летать не вышло

      и как же славно жить среди жуков

      ликует дух что их всегда так много

      что каждый расторопен и толков

      вертясь в избытке воздуха дневного

      нет не беда что даже есть медвед —

      ки под землей душа им нежно рада

      в них правда прелести излишней нет

      но мы страшней нас здесь вообще не надо

      приятно знать что все они везде

      встречаются то есть не мы а эти

      слагающие гимны в высоте

      и слабые как мысли или дети

      жить только ради них пускай летят

      кому вся твердь чертог и ночь служанка

      а если нас изловят и съедят

      то поделом ни одного не жалко

      я впрочем добр и даже тех прощу

      кто груб за то что певчий вечер чуден

      хоть человек подобен здесь прыщу

      не зря трудились дарвин и мичурин

      прекрасен мир и бесполезна злость

      к тому кто мрачный но недолгий гость

      река в ракитах спит сгибая берег влево

      до перистой зари раскинув ребра дна

      красавица вода расплавленное время

      чуть время истечет а ты у нас одна

      все резче к очагу внутрь в киноварь пожара

      цветных царица недр нагая кровь травы

      тех что почти вчера так нежно отражала

      все меньше лиц людских они теперь твои

      стрела в своем стволе где всем светло и жидко

      всех участей раствор и на просвет с любой

      бликует как любви доверчивая жилка

      на золотом виске последней синевой

      виски склонить и спать не напрягая репу

      когда в страду устав от неба и камней

      кому нельзя ступить в одну и ту же реку

      войти себе в одну и оставаться в ней

      пусть можно смолоду судьбы себе желая

      жить поперек как мост над струями резвясь

      но в ветхом космосе где ты одна живая

      мы больше не нужны здесь хорошо без нас

      лет что ли шесть мы были с ним знакомы

      точнее семь но все прощальных три

      он пролежал не выходя из комы

      как дух кому безвыходно внутри

      поди пойми вдруг там простор для духа

      стоустый пев и ангелы пургой

      а