Вспоминаю часто молодость свою,

      Семьдесят уж скоро, я всё слёзы лью.

      Как же мне не плакать, слёзы как не лить,

      Как мне одинокой жизнь свою забыть.

      Папу расстреляли – родом был поляк,

      С мамой нас искали – скрылись кое-как.

      Долго мы бежали из Сибири злой —

      С матушкой скитались да родной сестрой.

      Ох как настрадались, всё не рассказать,

      В Пензе затаились, чтоб нас не сыскать.

      Милостыней жили, жались по углам,

      Чтобы не попасться в лапы палачам.

      Сколько приходилось разных мест менять,

      Сколько унижаться, сколько голодать.

      Но однажды счастье улыбнулось нам —

      Мы нашли работу с горем пополам.

      Стали мы с сестрёнкой рукавицы шить,

      Мама – на пекарне сторожем служить.

      Было мне в ту пору лишь тринадцать лет,

      А сестре пятнадцать – вот такой дуэт.

      Впроголодь мы жили, что там говорить,

      Да ещё за угол нам пришлось платить.

      Как-то хлеб с работы мама унесла,

      И её поймали – ждали, не пришла.

      Суд тогда был скорый – дали ей пять лет,

      Плакали с сестрой мы – был немилым свет.

      После приговора – в фабрику бегом,

      Только беспощаден был и этот дом.

      Мы не отпросились маму повидать —

      Дали по полгода с Валей отбывать.

      К богу мы взывали, не хотелось жить,

      Только и осталось – плакать и тужить.

      Привели в тюрьму нас, смотрим – наша мать:

      В обморок упала – как ей устоять.

      Чуть глаза открыла – стали воем выть,

      Не судьба вот только вместе было жить.

      Я в тюрьме осталась чашки, ложки мыть,

      А сестру угнали грязь в колхоз месить.

      До весны страдала за невинный грех,

      Бронхи застудила на работах тех.

      В день один вернулись мы с сестрой моей,

      Как мы с ней рыдали, как же бились с ней.

      Чтобы вновь начальник на работу взял,

      В ноженьки упали, горю чтобы внял.

      И опять скитались – без угла, родных,

      Пять годков прожили с мукой на троих.

      Астму подхватила в год лихой сестра,

      Я – едва нормальной с той поры жила.

      Матушки и Вали нет уже давно

      И теперь, наверно, время мне пришло.

      Как умру, – не надо крест мне выставлять,

      В руки класть иконы, свечки зажигать.

      Я не верю в бога, был бы: нам помог.

      Мы всю жизнь страдали, жду и свой исход.

      …………………………….

      Умерла Мария: тихая была,

      Безответно в жизни зло людей несла.

      В гроб ей ветку ивы молча положил

      И слезу нечаянно с нею обронил.

      Весь под магией сиянья,

      Вперив взгляд, как судия,

      Маюсь сутью мирозданья:

      Звёзды.