Роща, где, податель мира,

      Добрый Гений смерти спит,

      Где румяный блеск эфира

      С тенью зыбких сеней слит,

      Где источника журчанье,

      Как далекий отзыв лир,

      Где печаль, забыв роптанье,

      Обретает сладкий мир:

      С тайным трепетом, смятенна,

      В упоении богов,

      Для бессмертья возрожденна,

      Сбросив пепельный покров,

      Входит в сумрак твой Психея;

      Неприкованна к земле,

      Юной жизнью пламенея,

      Развила она криле.

      Полетела в тихом свете,

      С обновленною красой,

      В дол туманный, к тайной Лете;

      Мнилось, легкою рукой

      Гений влек ее незримый;

      Видит мирные луга;

      Видит Летою кропимы

      Очарованны брега.

      В ней надежда, ожиданье;

      Наклонилася к водам,

      Усмиряющим страданье…

      Лик простерся по струям;

      Так безоблачен играет

      В море месяц молодой:

      Так в источнике сверкает

      Факел Геспера златой.

      Лишь фиал воды забвенья

      Поднесла к устам она —

      Дней минувших привиденья

      Скрылись легкой тенью сна.

      Заблистала, полетела

      К очарованным холмам,

      Где журчат, как Филомела,

      Светлы воды по цветам.

      Все в торжественном молчанье.

      Притаились ветерки;

      Лавров стихло трепетанье;

      Спят на розах мотыльки.

      Так молчало все творенье —

      Море, воздух, берег дик —

      Зря пенистых вод рожденье,

      Анадиомены лик.

      Всюду яркий блеск Авроры.

      Никогда такой красой

      Не сияли рощи, горы,

      Обновленные весной.

      Мирты с зыбкими листами

      Тонут в пурпурных лучах;

      Розы светлыми звездами

      Отразилися в водах.

      Так волшебный луч Селены

      В лес Карийский проникал,

      Где, ловитвой утомленный,

      Сладко друг Дианы спал;

      Как струи ленивой ропот,

      Как воздушной арфы звон,

      Разливался в лесе шопот:

      Пробудись, Эндимион!

      Откуда ты, эфира житель?

      Скажи, нежданный гость небес,

      Какой зефир тебя занес

      В мою печальную обитель?

      Увы! денницы милый свет

      До сводов сих не достигает;

      В сей бездне ужас обитает;

      Веселья здесь и следу нет.

      Сколь сладостно твое явленье!

      Знать,