За лесами, в которых живут

                                            простодушные звери,

      За горами, на которых лежат

                                   снежные шапки Мономаха,

      Есть долина печали, неизбывной потери,

      Придавившей своей тяжестью землю,

                                                            как плаха.

      Ни людей, ни зверей там нет —

                                               только их души!

      И они равны меж собой и дружны,

                                                       как братья.

      И они разговаривают

                                   и рады друг друга слушать.

      Это я говорю вам своей душой!

                                           Да и зачем врать мне?!

      Вот они и послали меня

                                        сказать вам об этом.

      И ещё велели сказать,

                            что меж вами проживает тайна.

      …Не машите, пожалуйста,

                           перед моим лицом пистолетом,

      Пистолеты иногда стреляют

                                              совсем не случайно.

      В мезозойскую эру я нé жил,

      Но ген мезозойский во мне пыхтит.

      И даёт знать о себе, и нежит

      Нежнее, чем современный хит.

      И в будущих веках, как в чащах,

      Я не блуждал, но ощущаю их

      Острее зим и лет настоящих,

      Любовий и ненавистей моих.

      И время, в котором суждено умереть,

      Не запомнит меня, но оно запомнит,

      Как будет осенний лес гореть

      Золотом листвы и светом уже заоконным.

      Над листвой, покрытой росой,

                                    как гусиной кожей,

      Осень в лодке плывёт,

                            конопаченной огненным летом.

      Если б был я хотя бы

                                  чуть-чуть помоложе,

      Я ни капельки не загрустил бы об этом.

      Но грущу, что старость

                              подкралась