Вся правда о Муллинерах (сборник). Пелам Вудхаус
Читать онлайн книгу.
него нахлынула такая ужасная смесь стыда и страха, что его ноги, облаченные в епископские гетры, затряслись, подобно желе. Капитан футбольной команды почтительно снял головной убор, и стыд со страхом исчезли столь же быстро, как и возникли, однако епископ успел установить их источник. Именно эти чувства он испытывал сорок с лишним лет назад, когда, тихонько удрав с футбольной тренировки, сталкивался с кем-нибудь из власть имущих.
Епископ недоумевал. Словно некая фея прикоснулась к нему волшебной палочкой, смела прошедшие годы и превратила его вновь в мальчика, перемазанного чернилами. День ото дня иллюзия эта крепла, чему немало способствовало постоянное пребывание в обществе преподобного Тревора Энтуисла. Ибо в харчестерские дни юный Кошкодав Энтуисл был неразлучным другом епископа, и с тех пор его внешность, казалось, не претерпела ни малейших изменений. Епископ испытал пренеприятнейший шок, когда на третье утро своего визита, войдя в кабинет директора, увидел, что Энтуисл восседает в директорском кресле в директорской шапочке и мантии. Ему почудилось, что юный Кошкодав, поддавшись извращенному чувству юмора, подвергнул себя жутчайшему риску. Что, если Старик войдет и застукает его?!
Так что день открытия статуи епископ встретил с облегчением.
Впрочем, сама церемония вызвала у него скуку и раздражение. В школьные дни лорд Хемел Хемпстедский не внушал ему дружеских чувств, и необходимость восхвалять Жирнягу в звучных периодах еще усиливала его досаду.
Вдобавок в самом начале церемонии у него вдруг случился острый припадок сценического страха. Он думал только о том, каким идиотом выглядит, стоя перед всеми этими людьми и ораторствуя. Ему чудилось, что вот-вот кто-нибудь из старшеклассников выйдет вперед, отвесит ему подзатыльник и посоветует не изображать из себя расшалившегося поросенка.
Однако подобной катастрофы не произошло. Напротив, его речь имела заметный успех.
– Дорогой епископ, – сказал дряхлый генерал Кровопускинг, председатель попечительского совета, тряся его руку по завершении церемонии, – ваше великолепнейшее красноречие посрамило мое скромное дерзание, посрамило его, посрамило. Вы были несравненны.
– Большое спасибо, – промямлил епископ, краснея и переминаясь с ноги на ногу.
Усталость, навалившаяся на епископа в результате этой длительной церемонии, только усиливалась с течением дня. И после обеда в кабинете директора он стал жертвой страшной головной боли.
Преподобный Тревор Энтуисл тоже выглядел усталым.
– Такие церемонии несколько утомительны, епископ, – сказал он, подавляя зевок.
– Весьма, директор.
– Даже портвейн восемьдесят седьмого года не оказал желанного действия.
– Воистину так! Но может быть, – добавил епископ, на которого снизошло озарение, – преодолеть упадок сил нам поможет капелька «Взбодрителя». Некое тонизирующее средство, которое имеет обыкновение принимать мой секретарь. И ему