Вся правда о Муллинерах (сборник). Пелам Вудхаус
Читать онлайн книгу.
слонам сохранять небрежное хладнокровие при встрече с тигром в джунглях, и в качестве средней дозы для взрослого слона он рекомендовал столовую ложку с утренней порцией отрубей. А потому не удивительно, что, выпив по две рюмки на каждого, епископ и директор ощутили некоторые перемены в своем мировосприятии.
Усталость исчезла, а с ней и недавний упадок духа. Оба испытывали необычайный прилив жизнерадостности, и странная иллюзия полного омоложения, которая преследовала епископа с его первого дня в Харчестере, неизмеримо усилилась. Он чувствовал себя пятнадцатилетним сорвиголовой.
– Эй, Кошкодав, где спит твой дворецкий? – спросил он после глубокомысленной паузы.
– Не знаю. А что?
– Да просто я подумал, как было бы здорово пойти и укрепить над его дверью кувшин с водой.
Глаза директора заблестели.
– Еще как здорово!
Некоторое время они размышляли, потом директор испустил басистый смешок.
– Чего ты хихикаешь? – осведомился епископ.
– Да просто вспомнил, каким последним ослом ты выглядел сегодня, когда порол чушь про Жирнягу.
Чело епископа омрачилось, несмотря на превосходное расположение духа.
– А каково мне было произносить панегирик – да, да, гнуснейший панегирик – тому, кто, как мы оба знаем, был подлюгой первой величины. С какой это стати Жирняге воздвигают статуи?
– Ну, полагаю, он как-никак строитель Империи, – сказал директор, человек справедливый.
– Совсем в его духе, – пробурчал епископ. – Всегда лез вперед. Если я с кем не желал иметь дела, так это с Жирнягой.
– И я, – согласился директор. – А смех у него был премерзкий – точно клей лили из кувшина.
– И обжора, если помнишь. Его сосед по дортуару рассказывал мне, что как-то он съел три ломтя хлеба, густо намазанные коричневым гуталином, после того как умял банку мясных консервов.
– Между нами говоря, я всегда подозревал, что он лямзил булочки в школьной лавке. Не хочу выдвигать поспешные обвинения, не подкрепленные неопровержимыми уликами, однако мне всегда казалось крайне странным, что в самые тяжелые недели семестра, когда у всех было туго с деньгами, никто ни разу не видел Жирнягу без булочки.
– Кошкодав, – сказал епископ, – я расскажу тебе про Жирнягу то, что не стало достоянием гласности. В финальной встрече между моим отделением и его на первенство школы в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году он во время борьбы за мяч преднамеренно ударил меня бутсой по голени.
– Не может быть!
– Но было.
– Только подумать!
– Против простого пинка в голень, – холодно продолжал епископ, – никто возражать не станет. Обычное я – тебе, ты – мне, неотъемлемое от нормального функционирования общества. Но когда подлюга умышленно замахивается и бьет, поставив целью свалить тебя, это уже слишком!
– А идиоты в правительстве воздвигли в его честь статую!
Епископ наклонился к своему собеседнику и понизил голос:
– Кошкодав!
– Что?
– Знаешь что?
– Нет,