.
Читать онлайн книгу.
и оно, – вздохнул супомешатель. – Что делать?
Все печально закивали и покачали головой.
– Знаю! – воскликнул кошкоглад. Он был юристом с мрачным, но изощренным умом. – Знаю! У меня служит некий Парслоу, великолепный игрок. Я пошлю ему телеграмму. Пусть приедет и собьет с него спесь.
Все радостно одобрили этот план.
– А вы уверены, что он победит? – спросил осторожный змеебой. – У нас нет права на ошибку.
– Конечно, уверен, – отвечал юрист. – Джордж Парслоу как-то кончил раунд на девяносто четвертом ударе.
– Многое изменилось с тех пор, – опечалился старичок, – ах, многое, многое! В девяносто четвертом не было автомобилей, которые так и норовят тебя переехать…
Какая-то добрая душа увела его к яйцам всмятку, и остальные заговорщики вернулись к теме.
– На девяносто четвертом? – спросил недоверчивый супомешатель. – Считая каждый удар?
– Да, каждый.
– Не списывая короткие?
– Вот именно.
– Шлите телеграмму! – в один голос сказали собравшиеся.
Вечером кошкоглад обратился к Фердинанду вкрадчивым голосом юриста:
– А, Диббл! Вы-то мне и нужны. У меня есть молодой друг, Джордж Парслоу. Он скоро приедет. Обожает гольф! Не могли бы вы поиграть с ним? Он, знаете ли, новичок…
– С удовольствием, – отвечал Фердинанд.
– Он бы у вас поучился.
– Верно-верно.
– Тогда я вас познакомлю, как только он приедет.
– Очень рад.
Фердинанд был в прекрасном настроении, потому что Барбара написала, что приедет через два дня.
Фердинанд вставал рано и окунался до завтрака в море, что полезно для здоровья. В день Барбариного приезда он поднялся, надел серые брюки, нежно посмотрел на кружку и вышел на воздух. Утро было ясное, свежее, а сам он сиял изнутри и снаружи. Пересекая поле, чтобы пройти прямо к берегу, он весело насвистывал, повторяя в уме первые слова объяснения, ибо он твердо решил все проделать вечером, после обеда. Беззаботно шагая по мягкому дерну, он вдруг услышал крик: «Эй, впереди!», и через несколько секунд мимо, едва его не задев, пролетел мяч, который опустился в пятидесяти ярдах от него. Оглядевшись, он увидел, что к нему кто-то идет.
Расстояние до флажка было сто тридцать ярдов. Прибавьте пятьдесят, и вот вам сто восемьдесят. Таких ударов не бывало с основания курорта. Истинный игрок столь благороден, что, после недолгого страха, Фердинанд испытал восхищение. Он решил, что каким-то чудом один из его соперников сделал раз в жизни прекрасный удар. Мнение он переменил, когда неизвестный подошел поближе. Поскольку тот был ему неизвестен, он с неприязнью догадался, что с этим человеком ему предстоит играть.
– Простите, – сказал N. Он был высок, молод и поразительно красив. Глаза и усы у него были темные.
– Не за что, не за что, – ответил Фердинанд. – Э… вы всегда так играете?
– Обычно – получше,