Пустыня внемлет Богу. Роман о пророке Моисее. Эфраим Баух

Читать онлайн книгу.

Пустыня внемлет Богу. Роман о пророке Моисее - Эфраим Баух


Скачать книгу
было первое и последнее поколение, которое жило в собственной истории.

      Не было дистанции, делающей историю Историей – явление само по себе невероятное, даже страшное: некое проживание в мире без тени – История еще не успела отбросить тень от их жизни, и это означало – жить на ослепительно раскаленном кратере извергающегося вулкана.

      Не текст, а – огненный поток, существование внутри которого было и дыханием, и записью одновременно.

7. Присутствие неопровержимой реальности жизни

      Разве Эйнштейн навязал миру свою теорию?

      Самая великая и самая парадоксальная для человеческого сознания, эта теория наиболее близка к мысли о Боге.

      Так и явление Бога на Синае не навязано миру, а есть его, мира, внутренняя сущность.

      Но, боясь открывшейся бездны, человек пригибается и готов все время сидеть на корточках.

      Моисей сумел в отличие от многих других, канувших в забвение, создать из самостоятельного визионерского опыта альтернативную реальность, которая уже потому от Бога, что стала по сей день неотменимой основой духовного мироздания человечества.

      Жажда раскаяния, жажда обнаружить корни своих прегрешений тянет к героям типа Моисея, которых в поколении моем не было. Именно сила этой жажды и рождает его образ и понимание мною собственного поколения.

      Он писал дневник великих событий «лицом к Лицу». Но из всей совокупности фрагментов, сочетаний, импровизаций и постулатов следует такое единство мыслей и действия, возникает личность, столь могучая и неповторимая, что мы невольно чувствуем себя в присутствии неопровержимой реальности жизни.

      На горе Нево

1

      Он поднимался на гору Нево один.

      Он видел себя со стороны.

      Всегда – со стороны: признак ненавязчивого, но неотступного через всю жизнь одиночества.

      В слуховых извилинах бьющейся в силках птицей все еще метался собственный его голос поверх тысяч и тысяч голов в сумеречной долине, ушедшей вниз, как уходит из-под ног твердь, когда течение вод опрокидывает и заливает с головой, – слова гнева и назидания, за которыми гнездился остекленевший ужас понимания, что это последние озвучиваемые его горлом слова. Так повелел Он:

      «Взойди на эту гору перевалов, гору Нево, которая в земле Моава, на пороге Иерихона, окинь взглядом страну Ханаан, которую Я даю сынам Израиля во владение; и умри…»

      Острейшее ощущение ужаса, которое – теперь он был в этом уверен – еще до рождения передалось ему в чреве матери, дрожащей от праха перед повелением фараона бросать еврейских младенцев в Иор[1], а после рождения колыхало смертельной сладостью на водах в легкой, как гибель, корзинке из тростника, – знакомой тошнотой ударило под сердце.

      О, как он это чувствовал: он родился под звездой насильственной смерти.

      Существование его всегда шло впритирку с несуществованием: есть ли что-либо мерзостнее убийства беспомощного младенца, страхи, который испытывает беременная мать, передавая его существу в чреве ее? Итро открыл ему, насколько он подвергался опасности до рождения да и после, при дворе фараона. Затем – убийство египтянина,


Скачать книгу

<p>1</p>

Нил (тр.).