Шотландец между туч для рая

      Искал места с издревних пор,

      По прихоти грозу иль штиль предпочитая,

      И с праведниками искал он разговор.

      Весь окруженный облаками,

      Лазурною одеждою покрыт,

      Приняв подчас веселый вид,

      Под чистыми любил скользить он небесами.

      То время сладкое прошло.

      И сильфов увеличивать число.

      Меж нами говоря, нет у меня влеченья.

      И мне противно быть не более, чем тенью!

      Как мало стоит тень! Нет, лучше естество!

      И прав был Магомет, сказавший ясно,

      Что с плотью входят в рай его!

      Власть гурий – это так прекрасно!

      Бессмертны там приманки нег;

      Не знает старости там Геба; и Цитера,

      Столь сладко чтимая всегда, сверх меры

      Дарит избранникам восторги там навек!

      Но хочется, чтоб там наставник был любимый,

      Амур, ведь он один даст красоту отрад,

      Амур, ведь он один даст радость для услад;

      Для совершенства помещу помимо

      И дружбу с тихой чистотою там,

      И половину ей своей души отдам.

      И мирные приюты эти

      Прекраснейшим пусть станут уголком,

      И этот рай любви найдем,

      С Элеонорой, мы на этом свете!

      Отрывок из Алкея, греческого поэта. <Fragment d'Alcée, poète greo>

      Скажи мне, долг какой иль празднество посмело

      От глаз моих укрыть тебя на восемь дней?

      Что нужно всем богам от радости моей

      И что есть общего меж нами и Кибелой?

      Чьим правом из твоих я вырван милых рук?

      Быть может, доброта небес вдруг захотела

      Как фимиам избрать все худшие из мук!

      Довольно нам твоих ошибок, дорогая.

      Коль, два блуждающих среди густых лесов,

      Мешаем голос мы с журчаньем ручейков

      И шепчем без конца: «люблю я, обожаю», -

      Так что плохого в той невинности забав?!

      Коль взор подернется истомою твой нежной,

      Когда лежишь со мной ты меж цветов и трав;

      Коль ты меня всего бросаешь в жар мятежный,

      Свой рот сверкающий к моим губам прижав;

      Коль, умирая, мы от радостного счастья

      Воскреснем, чтоб опять восторги пережить, -

      Так что есть скверного в том чистом сладострастье?

      Нет, голос наших чувств не может погубить;

      И нет греха, что у природы мы под властью!

      В изображениях – Юпитер, гордо злой

      И вечно погружен в утехи и покой,

      Делами нашими смущается немного!

      На мир весь целиком взирают очи бога,

      На слабых смертных он взор не направит свой!

      У