Белые трюфели зимой. Н. М. Келби
Читать онлайн книгу.
Я весь день для вас готовил. Теперь ваша очередь.
Дельфина отшатнулась с таким видом, словно сейчас стрелой вылетит из кухни.
– Но я не умею готовить! Во всяком случае, делаю это очень плохо.
– Мешайте, – сказал он тихо. Не приказал – пригласил.
– Нет, я не могу.
Он покачал головой.
– Можете. Я захотел, чтобы вы стали моей женой, в ту же минуту, как впервые увидел ваши глаза – они у вас совершенно бесстрашные. – Он вручил ей нож, и она взяла его, наклонилась над столом и стала мешать. Движения у нее были неловкими, осторожными и какими-то незавершенными. Она вообще едва прикоснулась к растопленному маслу.
– Так не пойдет, – прошептал Эскофье, взял ее за руку, ласково подвел поближе к сковороде и сам встал точно напротив. – Какой запах вы чувствуете?
– Масла.
– На данном этапе вам следовало бы чувствовать только запах сливок с легкой примесью чеснока. Когда пахнет маслом, это значит, что оно начинает подгорать. Нужный аромат не может быть создан на слишком сильном жару. Приверните пламя. Еще. Еще. Некоторые вещи нельзя торопить. Некоторые вещи требуют нежных рук.
Затем, взяв своей рукой ее руку с зажатым в ней ножом, а второй рукой обвив тонкую талию Дельфины, Эскофье просунул руку чуть дальше и очень осторожно, медленно вылил разбитые яйца в растопленное масло – точно золотую ленту прямо в центр сковороды.
Он стоял так близко, что Дельфина чувствовала на шее его быстрое дыхание. Она словно и сама пропитывалась тем жаром, что исходил от него.
– Одно мгновение, чтобы яйца схватились, и снова начинайте помешивать, – тихо сказал он. – Яйца не должны готовиться слишком быстро, иначе образуются комки, а этого следует избегать в первую очередь. Так что мешайте – медленно, нежно. Медленно. Вы понимаете?
Она понимала.
Так они стояли довольно долго – помешивая и ни о чем другом не разговаривая. Просто стояли, прислонившись друг к другу. Да слова им были и не нужны.
Наконец Эскофье отошел от нее, одним ловким поворотом ножа извлек мякоть из двух бриошей, затем порубил кусок масла мелкими кубиками. А Дельфина все продолжала мешать, стараясь не смотреть на мужа и по-прежнему ощущая исходивший от него жар; яйца на сковороде тем временем приобрели маслянистый оттенок и блеск, но были еще довольно жидкими.
– Finis[3], – прошептал он, приподнял ее волосы, поцеловал ее в шею и снял сковороду с огня. Затем посыпал содержимое сковороды рубленым маслом, добавил сливок и двумя поворотами ложки выложил готовые яйца в углубления, вырезанные в бриошах, а сами бриоши положил на фарфоровые тарелки.
Один вкус. Один поцелуй. И она пропала.
Воспоминания о тех мгновениях и теперь заставляли ее краснеть.
И вот пятьдесят пять лет спустя она должна была напомнить Эскофье о том вечере и обо всем остальном – когда он готовил только для нее одной, когда он занимался любовью только с ней одной. Когда он принадлежал только ей и больше никому.
Это был, в конце
Готово (фр.).