Жизнь приграничного городка скрашивали солнечные весенние дни. Горожане жили привычно скучно, в некоторой степени беспечно, не роскошествуя, праздновали знаменательные даты.

      Пропорционально отдаленности от мегаполиса, темп жития в глубинке замедлялся. Малонаселенный район избавлял аборигенов от автомобильных пробок и городского транспорта набитого людьми в часы пик. Отсутствие индустриального шума такого, как в столичных городах, уносило прочь тревогу, замедляло скоротечность мыслей, умиротворяло и уравновешивало дух горожан. Здесь ковался сдержанный характер. Вдвое прирастало население, а значит, дети рождались чаще, чем умирали старики. Царило внешнее благополучие.

      Отношение к бытию было иным. Жили люди по собственному разумению и правилам местечкового социума.

      В районном центре противоборствовали зло и добродетель, как, впрочем, и везде.

      Гармонию мирного существования нарушал груз «двести» из Афганистана, где произошел военный конфликт, в котором участвовал Советский Союз.

      Власти СССР решили внедрить прокоммунистический режим в дружественном Афганистане. Защищая и укрепляя южные границы, преданные сыны Отечества, сражаясь в боях за Родину, – гибли.

      Косвенная же причина конфликта была до банальности проста и ужасна, как и все, что связанно с войной.

      Задумка, – испытать новое оружие на территории дружественного государства и параллельно приобрести навыки ведения боя офицерами, не ведавшими Второй мировой войны, – стала главной целью.

      Главарь исламского движения – деревенский проповедник мулла – возглавляющий пуштунов и потерявший глаз в борьбе за власть, обещал своему народу мир. Победив страну Советов, он планировал ввести на своей Родине шариат.

      Войну Союз затянул надолго из-за жажды обуздать нерегулярные вооруженные формирования моджахедов, прозванных «душманами».

      Для советского народа было неважно, какие причины для войны. Людей волновало одно, – их сыны гибли на чужбине.

      Тела солдат привозили в цинковых гробах. Полтора десятилетия останки доставляли военно-транспортным самолетом по прозванию «Черный тюльпан», – груз значился «двести».