Исследование о человеческом разумении. Дэвид Юм
Читать онлайн книгу.
Если Юм был критиком религии, то французские просветители были в больше степени антиклерикалами – в основе их критики религии лежала критика церкви. То, что французские просветители называли религией, если исходить из юмовской аргументации, было не чем иным, как суеверием, при котором складывается описываемая Вольтером ситуация: встреча глупца и мошенника. Глупец – подавленный человек, полный страхов, – приписывает каким-то внешним объектам мистическое влияние на свою жизнь, из чего извлекают личную выгоду мошенники (жрецы и священники), создавая церковь – целый институт, паразитирующий на суевериях.
Попробуем теперь подытожить сказанное. Отметим, что юмовский скептицизм не носит онтологический характер, подобно скептицизму античных мыслителей (Пиррона, Секста Эмпирика). У последних скептицизм как убеждение в том, что истины нет (ибо все, что называют истинами, – добро и зло, справедливое и несправедливое, уродливое и прекрасное и т. д. являются лишь людскими установлениями) ведет как следствие за собой особое поведение, связанное с практикой радикальной отрешенности (ataraksia). Так, Пиррон учился этой практике у индийских гипнософистов (йогов и факиров). В случае с Юмом речь ни о чем подобном, конечно, не идет.
У Юма скептицизм носит методический характер и не распространяется на сферу бытия. Бытие определяется, по Юму, логикой целесообразности (purposiveness). Так, все виды объединения множеств, структурирующие опыт, начиная от психологического объединения множеств перцепций по законам ассоциации и заканчивая объединением разрозненных частных интересов по законам общей пользы, осуществляются в конечном счете именно в силу того, что они позволяют индивиду жить. Несмотря на это, все указанные виды объединений абсолютно фиктивны и не являются источниками истины. Тем не менее они столь же необходимы для индивида, сколь и органы его тела. Пользоваться ими для индивида – это то же самое, что дышать или видеть[24].
В пользу существования принципа целесообразности свидетельствует, по Юму, также и то, что мы не можем бесконечно осуществлять акт скептического epoche. Подвергая сомнению идею, отличающуюся максимальной степенью живости (идею веры), мы приходим к суждению, в результате которого образовали эту идею, после чего, если у нас хватает внимания, мы приходим к суждению, которое лежит в основе этого суждения и ad infinitum. Но в результате такого последовательного сомнения наш ум быстро устает. И мы незаметно вновь начинаем пользоваться привычными идеями.
Философия Юма, несмотря на весь свой скептицизм и агностицизм (Гекели), испытала на себе значительное влияние деизма, характерного для всей философии эпохи Просвещения. Так, к примеру, Юм в «Диалогах о естественной религии» порой склонен истолковывать некоторые феномены в качестве знаков присутствия некого разумного принципа[25]. В политических работах Юм допускает, что способность человека ощущать моральный интерес, хоть и является искусственной, распространена среди
Юм Д. Трактат о человеческой природе // Сочинения в двух томах М.: Мысль, 1996. Т.2. С. 235.
Делез отмечал, что Юм был тайным лейбницианцем, который был теоретически зависим от интерпретации целесообразности в качестве предустановленной гармонии между «порядком идей и порядком вещей». См.: Делез Ж. Эмпиризм и субъективность, Критическая философия Кант. Бергсонизм, Спиноза. М.: PerSe, 2001. С. 158.