Гаухаршад. Ольга Иванова
Читать онлайн книгу.
жизнь и которая сейчас отнимала надежду на счастье вместе с любимым мужчиной, делало боль ещё острее. Дочь Ибрагима рыдала, желая только одного: навсегда покинуть Крым.
Глава 5
Утром в покои ханбики пришла прислужница валиде. Мать приказывала Гаухаршад явиться к ней в кабинет. На миг ханбика ощутила страх маленькой девочки, пойманной на месте преступления. Быть может, валиде стало известно о тайной встрече с калга-солтаном? Внешне ханбика ничем не показала своего замешательства, не двинулась с места, восседая перед зеркалом, с которого навсегда сняла цветастую шаль. Гаухаршад с нарочитой медлительностью разглядывала, хорошо ли уложены косы и достаточно ли украшений надели на неё невольницы.
Подумав, она приказала сменить бирюзовые серьги на пышные, с жемчужинами редкого окраса, свисающими в ряд до самых плеч. Прислужница матери всё стояла в дверях, склонив спину и ожидая ответа ханбики. Гаухаршад украдкой скользнула взглядом по покрасневшему от натуги лицу пожилой женщины, злорадное удовлетворение бальзамом пролилось на сердце. Унижая прислужницу госпожи Нурсолтан, она мысленно унижала собственную мать, ненависть к которой не переставала расти в её душе. От страха уже не осталось и следа. Ей даже захотелось, чтобы мать узнала о свидании с крымским калга-солтаном. Тогда бы она смогла выплеснуть переполнявшее её зло на валиде, заставить мать хоть на мгновение ощутить боль, которую испытывала дочь. Наконец Гаухаршад поднялась, благосклонно кивнула головой:
– Передайте госпоже, я скоро навещу её.
Но к матери она пошла, выждав не менее часа, хотя и не знала, чем занять себя в эти томительные минуты. Старшая нянька Жиханара, растившая Гаухаршад с самого рождения, ворча, накинула поверх наряда ханбики чадру фисташкового цвета. Над шёлком чадры златошвейки ханского двора трудились не один месяц: золотые и серебряные узоры покрывали дорогую материю с головы до пят. Даже по краям чёрной сетки вился золотой узор. Гаухаршад осталась довольна своим видом. Ей хотелось подавить валиде роскошью, она помнила о странной наклонности матери одеваться скромно.
Нурсолтан придавала своим нарядам мало значения, но, пожалуй, во всём дворце нельзя было найти человека, кто замечал это. Изысканная красота этой женщины, не увядшая с годами, была её главным украшением, и даже самые дорогие и редкие драгоценности блекли при виде сияющих, сапфировых глаз. Её считали самой красивой женщиной Казанского ханства, а ныне эту бесспорную красоту признавал и Крым, где были сосредоточены самые богатые невольничьи рынки Востока, полные очаровательных девушек со всего света. Единственной дочери валиде Нурсолтан, увы, не досталось ничего от внешности матери. И Гаухаршад, всё своё детство и юность гордившаяся, что она похожа на отца – могущественного казанского хана Ибрагима, теперь желала хоть немного приблизиться к ослепительной красоте матери. Если бы Всевышний наделил её такими же глазами и точёными чертами, то ныне калга-солтан Мухаммад был бы у ног Гаухаршад, а