Авистэй возвращался домой в приподнятом настроении. Ещё бы, за один день он узнал и успел столько, сколько не смог бы обычный ватманец и за неделю! Но в том-то и дело, что Авистэй был необычным. Это сразу заметили художник Эдуанс и Грэмбар.

      Всё-таки была какая-то загадка именно в том, что Великие Ножницы вырезали их с Зуркастом одновременно. Ведь для того, чтобы резать толстый материал, нужно приложить больше усилий, чем для резки тонкого. Похоже, что Великие Ножницы в тот момент как раз и передали часть своей волшебной силы братьям, стараясь разрезать сразу два листа бумаги! И теперь уже зависело от каждого из братьев, как они сами распорядятся своими выдающимися способностями и талантами.

      Авистэй, поглощённый своими мыслями, не заметил, как подошёл к своему дому. Тут уже собралось много ватманцев. Некоторые обсуждали последние новости. Кто-то уже поднимался по лестницам в свои квартиры. Кто-то прогуливался возле дома. А кто-то спешил к домику с красной крышей.

      «Ух, ты, чуть не забыл, – вспомнил Авистэй, – я же утром не отметился у Ола».

      Впрочем, Ол уже высмотрел в толпе новичка в зелёном костюме и поманил его пальцем.

      – Здравствуйте, Авистэй! – как ни в чём не бывало начал Ол. – Вы забыли отметиться у меня, когда утром вышли из дома. Прошу вас впредь помнить об этом. Правила едины для всех!

      – Извините, Ол! Больше этого не повторится.

      – Как прошёл день? Где были?

      – Я встречался с дорожниками. Познакомился с Джилфотом и его бригадой. Завтра снова иду к ним.

      – Ну вот, видите, ничего сложного! А представьте себе, если вас нужно будет срочно разыскать, чтобы сообщить вам, например, о переселении на другой этаж, то куда прикажете направить курьера, а? То-то, – сказал Ол. – Желаю удачи, идите.

      Авистэй поднялся по лестнице на свой этаж. За день новых кубиков-квартир стало больше. Строительство дома явно шло к завершению. Авистэй вошёл в свою квартирку и тут же почувствовал, что немного устал. Зонтик занял своё привычное место, а сам Авистэй прилёг на кровать не раздеваясь. В его голове продолжали возникать рисунки навеса на колёсах, над которым предстояло потрудиться завтра. В целом идея имела все шансы на успешное воплощение, и лишь только сейчас отдельные детали окончательно оформлялись и встраивались в единую конструкцию. Какое же удовольствие это приносило Авистэю! Он мог живо представлять себе то, что другие с трудом могли понять, даже разглядывая рисунок. И тут неожиданно ход его мыслей прервал голос, доносящийся из-за стены:

      «В шкафу дремать моей одежде,

      А зонтик будет спать в углу,

      И завтра будет всё, как прежде,

      Прогонит солнце ночи тьму».

      Авистэй прислушался, неизвестный голос продолжил:

      «Я, как обычно, встану рано,

      Смахну с лица ночную тень,

      Услышу грохот барабанов,

      И с ними