Московский апокалипсис. Николай Свечин
Читать онлайн книгу.
ходом пересекли Маросейку и Мясницкую; на последней тоже обнаружили французов. Но в переулках было тихо и пугающе безлюдно. Вдруг из подворотни показалась большая группа людей в русской одежде. Впереди шёл Лешак собственной персоной. В руке «иван» держал какой-то странный предмет, похожий на топорище или оструганную чурку с закруглёнными концами. Чурка достигала шести вершков в длину и двух – в ширину, и из неё сочился белый дым. Сообщники Лешака тащили кто горящие факелы, кто осмолённые пики, а иные – зажжённые пучки соломы. В толпе Пётр не без удивления узнал квартального надзирателя Пожарского. Четыре месяца назад именно этот человек арестовал его в доме Барыковых на глазах у невесты… Теперь Пожарский, в форме полицейского офицера и с саблей на боку командовал, вместе с «иваном», шайкой поджигателей!
Случилась заминка. Несколько секунд стороны молча разглядывали друг друга, потом Лешак рявкнул:
– Дорогу, бесов сын! Прочь с пути!
– С твоей ли рожей в собор к обедне? – ехидно спросил Батырь. – Шёл бы в приходскую!
– Уйди, говорю, покуда цел!
– Никак, с вардалаками решил подраться? Так скажи, мы с полным удовольствием.
Незнакомое слово произвело на «хозяина Бутырки» впечатление. Он осёкся и шагнул в сторону, освобождая проезд. Но Пожарский не уходил, а наоборот, затеял беседу:
– Ахлестышев! Вы почему здесь? Сбежали из-под конвоя?
– Как видите, не я один: при вас таких целая шайка!
– Мои люди не беглецы, а выполняют поручение правительства! Это им зачтётся, они будут освобождены от уголовного преследования. Но вы с вашим приятелем бежали самовольно!
– Выручка![21] А ты заарестуй меня! – ухмыльнулся налётчик.
– Давайте вернёмся к этому разговору потом, когда выгонят французов, – примирительно сказал Ахлестышев. – Поспорим, ежели останемся живы… А пока занимайтесь своим делом, а мы продолжим своё. Саша, поехали!
Батырь дёрнул вожжи, квартальный надзиратель едва успел отскочить.
– Если вы присоединитесь к партизанам, то и вам зачтётся, – торопливо проговорил он. – Обещаю именем Ростопчина – имею такие полномочия.
– Мне некогда!
– Идёт война, Пётр Серафимович, – сказал вдруг взволнованным голосом Пожарский. – Отбросьте личные обиды. Французы в Москве! Слыханное ли дело? Беритесь, как другие, за оружие и…
– В компании с Лешаком?
– Ну и что? Около святых черти водятся. С нами ли, без нас, но воюйте, не отстраняйтесь! Отечество в опасности! Вы же порядочный человек!
– Но ваш суд решил иначе. И Яковлев, фабрикующий улики, носит один с вами мундир!
– Я всё знаю, – тихо произнёс надзиратель. – И про улики, и про неправый суд. Вы обижены, и у вас есть на то причины. Но в такое время… Стыдно, Пётр Серафимович, теперь упиваться личною обидою. Убейте хоть одного француза. И тогда я первый сделаю, что смогу, чтобы вам вернули права состояния.
– А где вы были, когда меня оболгали? – выкрикнул в сердцах Ахлестышев. –
Выручка – квартальный надзиратель (жарг.)