Толина комната представляла собой жилище сексуально-озабоченного спартанца: простая мебель, гантели в углу, на стенах грамоты и кубки и в центре – огромный квадрат кровати, прикрытой серой тканью.

      – Он спортсмен? – Я взяла в руки бронзовую рюмку кубка.

      – Да. Толя начал заниматься дзюдо в тринадцать лет. Сам шил себе все эти костюмы, я ему доставал материал специальный. Из него же вон покрывало на кровати.

      – Наград столько!

      – Здоровье только никуда не годится, он весь разбитый, сейчас у него две операции – колено, локоть. Но такая была постановка задачи. Когда Толина мать отдала мне его…

      – Что значит отдала?

      – По договоренности. Мы были уже четыре года в разводе. Я ее убедил, что сына должен воспитывать отец. И это тоже все было очень непросто. Один пример – раньше школьную форму выдавали по талончикам, она мне звонит, возьмите талончиков на три костюма, потому что Толя уделает их враз, на что Сонька ей ответила, что у нас он проходит в одной костюме. Это к тому, что детьми надо заниматься, но не надо проверять их дневники, они должны учиться сами, если они хотят. Это самое позорное, что может быть, когда ты каждый день спрашиваешь, что ты там получил, покажи дневник. Более унизительного ничего нельзя придумать. Он когда приехал к нам от матери, у него одна четверка по труду была, остальные все трояки. Когда я принес его личное дело в школу на Малой Бронной, мне сказали, у нас таких своих полно. А когда я приезжал к нему на Украину и приходил, естественно в школу, как отец, мне говорили, что мой ребенок выродок, тупой, не учится вообще и т. д. Я там не мог устроить скандал, потому что понимал, я уеду, а его будут терроризировать. Но я знал, что заберу его, и относился спокойно к этому, вернее делал вид… И я сделал из него человека! Мне есть, что сказать о воспитании. Напомни потом, расскажу…