Меч и его Эсквайр. Татьяна Мудрая
Читать онлайн книгу.
временем кудри, – все эти прекрасные вещи до сих пор кочуют по страницам модных журналов как пример напыщенной павлиньей экзотики. Или – образа той легендарной птицы Симург, что составлена изо всей летящей в небесах стаи. А поскольку пребывал я не в той стороне, но как раз в противоположной, благодарные готийцы присвоили мне титул «графа Феникса».
Не следует полагать, что я на самом деле занимался одними пустяками. Здешняя «жертвенная» молодежь, которую политика не трогала лишь по видимости, обладала остротой ума, свежестью взгляда и отвагой души тем бо́льшими, что именно эти качества изо всех них упорно пытались вытравить. А еще оба пола в равной мере тянулись к неканонической образованности. Ну и к великолепным узорным шалям из козьей шерсти, так хорошо защищавшим неглиже дам от пронизывающего ветра Сьерры-Мораны, коварной цепи гор, откуда в сей грешный мир спускались погибельные близнецы – лихорадка с лихоманкой. К моему тюрбану, который присвоили себе ученые дамы средних лет в качестве знака своей особой власти над мужчиной – власти изысканного разума. К восточным и западным, «заревым» и «закатным» ароматам в крепких хрустальных сосудах с притертой пробкой: отдельно для дам, отдельно для их кавалеров.(Про Скондию тут говорили, что в ней заключены даже не две, а три стороны света: север, восток и запад. Быть неукротимым Югом, как ни странно, – прерогатива Вестфольда.) К моей музыке и стихам, притчам и просто саркастическим репликам. К самой моей персоне – муж и жена в одном флаконе.
А что я в этих модных салонах, между прочим, встречал и привечал всех здешних потайных и глубоко закопавших себя скондийцев родом из нашего Братства – и уж какие это были интересные люди! – это почти всем было невдомек.
И что готские красавицы гибкостью ума, силой характера и мягкой властностью были куда более сходны с моими любимыми скондийками, чем думали мы все, я тоже убеждался на собственном опыте всё больше и больше.
Это благодаря их умиротворяющему влиянию обладатели длинных штанов пресытились игрой в смерть и захотели приложить усилия к чему-то куда более жизнеутверждающему. Поиграть уже с самим бытием, так сказать.
Словом, когда я, наконец, с почетом и караулом убрался из столицы, дабы нанести приватный визит королю франзонскому и конунгу вестфольдскому Ортосу Первому в его собственной резиденции – заново укрепленном городе Ромалин, – это выглядело как длинный праздничный ковер, что колеса моего экипажа разворачивали по мере продвижения вглубь страны моего любимого Великого Медвежонка. Иначе говоря, я всерьез собирался преподнести моему питомцу Готию, причитающуюся ему по наследству, как давно созревший плод.
Молодой король, как я знал, за годы не вполне самостоятельного правления успел крепко прославиться среди своих верных подданных тем, что почти неосознанно впадал в искреннее восхищение каждой особью женского пола от двенадцати до примерно пятидесяти – лишь бы на ней была юбчонка, а под юбчонкой огонек,