Настя и кроличья лапка / Остров / Мазок. Три повести. Андрей Кокоулин
Читать онлайн книгу.
весам и запасам на полках под прилавком.
Люди шли мимо. Впрочем, какие же это люди? Это потенциальные покупатели, обладатели кошельков и бумажников. Звериный оскал измененной реальности – вместо людей видеть денежные знаки, которыми они могут с тобой поделиться.
Как всегда пришлось сделать над собой усилие, чтобы выпихнуть из горла первые слова:
– А кому помидоры? Красные!
Показалось, эхо зазвенело под фермами, устроив перекличку с воробьями. Но дальше пошло легче.
– Покупайте огурцы, редис, зелень!
Ничего-ничего, думал Лаголев, хочешь жить, умей вертеться. И так все орут, слева орут, справа орут, над головой орут. Чем я хуже?
Кто виноват, что это у тебя, в думалке твоей, стоит психологический барьер? Родители виноваты? Светлое прошлое? Или коллективное бессознательное? Не любишь драть горло? Научат. Жизнь научит. Ах, тебе казалось, что это неприлично? Коробит тебя? Извините – вас. Конечно же, вас. Коробит вас?
Топор в руки – и вперед.
Тут ведь как? Тут или примиряешься с действительностью, или сходишь с ума и гоняешь кого-нибудь по сугробам.
– Подходите! Подходите! Помидоры розовые, мясистые! Бычье сердце! Астраханские! Черри! Идеальные для засолки огурцы. Без горечи!
Люди плыли, как цветные облака. Джинсовые, ситцевые, шерстяные, хлопчатобумажные. От стола к столу и дальше в проход, в лабиринт рынка, изучая, где бы пролиться денежным дождем. Родства с ними Лаголев не чувствовал. Он вообще в последнее время не ощущал своей принадлежности к роду человеческому. Точнее, думал, что он-то как раз настоящий, последний, а вокруг инопланетяне.
Или облака.
– Килограмм помидоров, пожалуйста.
Высокая женщина с сыном лет шести в ладном джинсовом костюмчике встала у прилавка. Пистолет в руке мальчишки трещал и брызгал светом из пластмассового дула.
– Конечно.
Лаголев ожил и быстро накидал круглых, крепеньких ягод на чашу весов. Зубы плохие, но как без улыбки? Поэтому – улыбаемся.
– Сорок пять.
Он «не заметил» лишних пятьдесят граммов. Это сыграло в его пользу – женщина, подумав, попросила взвесить три огурца.
– Дядя, ты убит!
Мальчишка выстрелил в него из пистолета.
– Я не могу быть убит, – сказал ему Лаголев, – я твоей маме товар отпускаю. Она тебе потом салат сделает.
– Все равно!
Мальчишка чуть не сшиб своей тарахтелкой на пол пучок укропа.
– Он не любит огурцы, – пожаловалась женщина, оттягивая непослушное чадо от прилавка. – Говорит, твердые.
Ну и дурак, чуть не ответил Лаголев.
– Сорок пять да двадцать пять, итого семьдесят, – сказал он, заворачивая огурцы в пакет и стараясь не кривиться от бесконечного треска игрушки.
– Пожалуйста.
Женщина подала две пятидесятирублевые купюры, и Лаголев нырнул вниз за разменом. Пока копался в коробке с деньгами, выискивая сдачу, слушал, как мать отчитывает сына.
– Юра, хватит! Если будешь так себя вести, ничего