Две части стихотворения четко различаются временем действия, прошлым и настоящим. Но,  как и в пушкинском «К * * *», фактически речь идет об одном состоянии, о современном: взаимодействуют сегодняшнее воспоминание о былом и сиюминутное переживание. Чувство поэта не иссякло, напротив, оно лишь вызревает настолько, что позволяет в первый раз осознать себя, определить словом. Сознание поэта и объемлет это чувство разом, от его истоков до текущего мига. Протяженность и мгновенность чувства чудесным образом объединяются в одной фразе, пограничной, завершающей первую часть стихотворения и передающей эстафету второй: «С тех пор в моем сердце звучит».

      Прошлое и настоящее в этом стихотворении воистину не антитеза, но единый процесс, где есть начало и (пока) нет конца.

      Соответственно двум измерениям времени воспроизводятся два облика «ты» стихотворения. Конечно, в основе образа – реальное лицо; лицу, а не образу адресовано итоговое признание. Но в тексте стихотворения живет именно образ, облик, каким он запечатлелся при первой встрече и,  не тускнея, закреплен сознанием поэта. Именно сознание поэта опровергает противостояние прошлого и настоящего, не позволяет настоящему стать прошлым, прошлому повелевает стать настоящим, настоящему дает вечную жизнь.

      Попутно заметим, что в этом стихотворении с музыкальным изяществом, в высшей степени ритмично размещены глаголы. Они группируются, от строфы к строфе меняют положение в строке. Сначала они поставлены в заключительном двустишии первой строфы в середине строк, затем переходят в начальное двустишие второй строфы, сдвигаясь в рифму, в третьей строфе глаголы разошлись по кольцевым строкам, далее сдвигаются в начала строк, в итоговой строфе глаголы сначала в рифмах, затем в финальном двустишии образуют скрепы