Мы похожи: и я здесь не нáдолго —

      Я пролётом, проездом, бегом…

      Я смотрю эволюцию радуги —

      На стене, за твоим рюкзаком.

      Я гляжу, как она переменчива,

      Переливчата, словно хрусталь…

      По стене, что как будто бревенчата,

      И по раме, что будто бы сталь…

      Всё ползёт и ползёт, всё без устали —

      Бестелесна, как солнечный луч,

      Подгоняемый снежными хрустами:

      День и этот закончится – пусть…

      И снежинки – пускай удивляются

      И запомнят… минуты на две:

      Как – она – навсегда – растворяется…

      В белизне… абсолю… занаве…

      Так и сидеть с тобою рядышком,

      Где в окна – тёплая волна,

      Где небом и тончайшей радужкой

      Кошачья радужка полна.

      Земля во власти белых мух —

      Текучих, зыбких, невесомых…

      Упав, они испустят дух —

      Царевны призрачного сонма.

      Непрочны, временны, они

      Уже чужие в эти зимы —

      Блуждающие, как огни

      Над тёмной будничной трясиной.

      И кажется, что все пути,

      Всё – от триумфа до побега! —

      Бессмысленно среди почти

      Несуществующего снега.

      Он – и рождение, и смерть,

      И свет, и тьма одновременно —

      Как если ночью рассмотреть

      Молочный путь самой Вселенной.

      Но правда в том, что та волна,

      Чья правда в вечном колебаньи, —

      Оплот, несущая стена

      И ось всего существованья.

      Медянка греется на солнце,

      Как будто в мире нет зимы;

      Она лежит и позволяет

      Через себя перешагнуть;

      Она лежит и не боится,

      Что этот непосильный груз

      Моих тревог, забот,