Я ненавидела ждать и не умела терпеть, но тем не менее я терпеливо ждала его на том самом месте, где мы имели случай познакомиться. Надежда, что он вот-вот придёт, не покидала меня ни на секунду. Принятие солнечных ванн и охлаждение в морской воде придавали мне бодрости, но ожидание нагоняло тоску, и внутри меня все чувства путались. Уверенность сменилась разочарованием, и я могла едва себя сдержать, чтоб не разрыдаться, – думала, придёт и скажет: распустила нюни.

      Я посмотрела на часы. Время шло, а Марсель не появлялся. Глупые мысли лезли в голову, но я гнала их прочь, пытаясь как-то отвлечься. Я думала о том, что мы друг другу ничем не обязаны, но я уже успела к нему привязаться, уже установилась его власть надо мной. В душе образовалось чувство собственности и прижала ревность. Я искала ему оправдание, загоняя себя в угол. И чем дольше я об этом думала, тем уже становился этот угол. Начинало всё внутри давить, сжимать, как при мучительном страхе, что тебя не любят, что ты так никогда и не узнаешь, что такое любить по-настоящему. Всё возьмёт и оборвётся так же быстро, как и началось.

      Ещё один час ожидания, и я совсем поникла. Проторчала здесь два часа и без толку. Марсель не заявился и даже не побеспокоился прислать своего покорного коллегу Петю, который, в принципе, всегда был в курсе всех событий. Я подошла к воде, постояла с минуту и побрела вдоль берега, думая о том, что связь между нами была такой непрочной, и это был второй удар отчаянья, а первый наступил в тот самый вечер нашего знакомства, когда он так бесцеремонно обозвал все девушек шлюхами.

      Но ничто не могло помешать мне любить Марселя, и даже его дурной тон, который меня озадачивал. Это чувство, похожее на болезнь, мне нужно было просто пережить. Глаза внезапно стали влажными от слёз, и ком образовался в горле, но как только я услышала знакомый голос, то сразу встрепенулась, словно говорил со мной Марсель.

      – Алиса, мы здесь, – прокричала Тина и приветливо подозвала меня рукой. Я подошла ближе, не проронив ни слова.

      – Не могу налюбоваться твоей загорелой кожей.

      Тина облизнула верхнюю губу, щурясь на солнце, а Бен открыл бутылку пива и полупьяный выдал:

      – Она всегда так загорает.

      Образовавшийся ком в горле заметно выдавал несвойственную мне ранимость, и я едва не разрыдалась.

      – Милая, что случилось? Ты так мрачно выглядишь, – жалобно спросила Тина.

      – Ничего, – простонала я в ответ.

      – А