Казачество в 1812 году. Алексей Шишов
Читать онлайн книгу.
становится «жиже», но протяжение ее линии на поле боя остается прежним.
Только теперь по знаку полкового командира начинается решительное, бесстрашное и «задорное» наступление: неприятель уже близок, просматривается достаточно хорошо. Если вражеская кавалерия «не обращает внимания на казаков» (бывало и такое), то подскочившие к ней казаки стреляют в нее с коней чуть ли не в упор, наскакивают на расстояние пистолетного выстрела.
Но лишь только разъяренный такой дерзостью неприятель высылает против атакующих казаков взвод, эскадрон или более кавалерии, лава без всякой на то команды (или же по «немому знаку») достаточно дружно подается назад. Одновременно ее фланги «сгущаются» и с криком, присвистом с боков несутся на ту часть вражеской кавалерии, которая пошла в атаку, заходя ей в тыл.
Так может повторяться не раз. В конце концов такое «дерганье за усы» или «наездничество» лавой надоедает неприятелю и озлобляет его. Вражеские начальники теряют осторожность в бою и попадаются на казачью военную хитрость. Они высылают вперед большую часть своих сил – эскадронов, полк или несколько полков для «наказания казаков». А тем того только и надо!
Казачья лава, как бы «устрашась» более сильного числом врага, начинает уходить, на ходу собираясь в две «кучи», из которых одна несется во весь конский мах к овражку, а другая – к ручью. Неприятелю кажется, что такое «хаотическое» бегство равно паническому страху, которое еще больше «задирает» его в бою.
Шагах в двадцати – тридцати от естественного препятствия (для конницы им может быть самый малый овраг или ручей) казаки в каждой «куче» быстро поворачивают своих коней вправо и влево и на полном скаку обходят хорошо видимое им препятствие. Увлеченные преследователи, идущие в сомкнутых строях эскадронов, не могут столь резко изменить направление своего движения. Одни вязнут или тонут в ручье под ружейными выстрелами спешенных казаков с противоположного берега, другие, при переходе через овражек, расстраивают свой строй и попадают под пушечный, ружейный огонь открывшейся засады.
В эти минуты лава уже успевает развернуться назад и атакует на полном скаку с флангов, а при полной удаче – то и с тыла. Неприятель в таких случаях обычно не принимает в невыгодных для себя условиях ближний, рукопашный бой и, отбиваясь, начинает отход назад, к своим, которые уже спешат на выручку (будь то кавалерия или пехота).
Для такого финала атаки лавой казакам не требуется никаких команд или сигналов. Каждый из них должен понимать (и понимает), что ему нужно делать в быстроменяющейся ситуации. Иначе говоря, он прекрасно, интуитивно знает «свой маневр», свое место в общем движении сотни, полка. Бывало, что полковые и сотенные командиры в таких случаях кричали: «Братцы – вперед!» или: «Станичники – увиливай!» Но такие громогласные слова в вихре скоротечного боя были слышны далеко не всем в широко развернутой лаве.
Лава может быть силой и в несколько полков, как то было на Бородинском