Я жил в гостях у брата.

      Пока велись деньжата,

       все было хорошо.

      Когда мне стало туго —

      не оказалось друга,

       который бы помог…

      Пришел я с просьбой к брату.

      Но брат свою зарплату

       еще не получил.

      Не стал я ждать получку.

      Уехал на толкучку

       и продал брюки-клеш.

      Купил в буфете водку

      и сразу вылил в глотку

       стакана полтора.

      Потом, в другом буфете —

      дружка случайно встретил

       и выпил с ним еще…

      Сквозь шум трамвайных станций

      я укатил на танцы

       и был ошеломлен:

      на сумасшедшем круге

      сменяли буги-вуги

       ужасный рок-энд-ролл!

      Сперва в толпе столичной

      я вел себя прилично,

       а после поднял шум:

      в танцующей ватаге

      какому-то стиляге

       ударил между глаз!

      И при фонарном свете

      очнулся я в кювете

       с поломанным ребром..

      На лбу болела шишка,

      и я подумал: – Крышка!

       Не буду больше пить!..

      Но время пролетело.

      Поет душа и тело,

       я полон новых сил!

      Хочу толкнуть за гроши

      вторые брюки-клеши,

       в которых я хожу…

      Мрачный мастер

       страшного тарана,

      до чего ж он все же нерадив!

      …После дива сельского барана

      я открыл немало разных див.

      Нахлобучив мичманку на брови,

      шел в театр, в контору, на причал…

      Стал теперь мудрее и суровей,

      и себя отравой накачал…

      Но моя родимая землица

      надо мной удерживает власть.

      Память возвращается, как птица —

      в то гнездо, в котором родилась.

      И вокруг долины той любимой,

      полной света вечных звезд Руси,

      жизнь моя вращается незримо,

      как Земля вокруг своей оси!

      Я забыл,

       как лошадь запрягают.

      И хочу ее позапрягать,

      хоть они неопытных

       лягают

      и до смерти могут залягать!

      Мне не страшно.

       Мне уже досталось

      от коней – и рыжих, и гнедых.

      Знать не знали,

       что такое – жалость.

      Били в зубы прямо

       и в поддых!..

      Эх, запряг бы я сейчас кобылку,

      и возил бы сено, сколько мог!

      А потом

       втыкал бы важно

       вилку

      поросенку