У тебя характер прескверный

      И глаза уж не так хороши.

      Взгляд неискренний. И наверно,

      Даже вовсе и нет души.

      И лицо у тебя, как у всех,

      Для художника не находка,

      Плюс к тому цыплячья походка

      И совсем некрасивый смех.

      И легко без врачей понять,

      Что в тебе и сердце не бьется.

      Неужели чудак найдется,

      Что начнет о тебе страдать?!

      Ночь, подмигивая огнями,

      Тихо кружится за окном.

      А портрет твой смеется в раме

      Над рабочим моим столом.

      О, нелепое ожиданье!

      Я стою перед ним… курю…

      Ну приди хоть раз на свиданье!

      Я ж от злости так говорю.

      Я могу тебя очень ждать,

      Долго-долго и верно-верно,

      И ночами могу не спать

      Год, и два, и всю жизнь, наверно.

      Пусть листочки календаря

      Облетят, как листва у сада,

      Только знать бы, что все не зря,

      Что тебе это вправду надо!

      Я могу за тобой идти

      По чащобам и перелазам,

      По пескам, без дорог почти,

      По горам, по любому пути,

      Где и черт не бывал ни разу!

      Все пройду, никого не коря,

      Одолею любые тревоги,

      Только знать бы, что все не зря,

      Что потом не предашь в дороге.

      Я могу для тебя отдать

      Все, что есть у меня и будет.

      Я могу за тебя принять

      Горечь злейших на свете судеб.

      Буду счастьем считать, даря

      Целый мир тебе ежечасно.

      Только знать бы, что все не зря,

      Что люблю тебя не напрасно!

      Человек лекарства глотает,

      Ворот рубашки рвет.

      Воздуха не хватает!

      Врач тяжело вздыхает:

      Долго не проживет…

      Все скверно и безнадежно.

      И как избежать сейчас

      Вот этих больших, тревожных,

      Тоскливо-молящих глаз?!

      – Доктор! Найдите ж, право,

      Хоть что-нибудь наконец…

      У вас же такая слава

      По части людских сердец!

      Ну что отвечать на это?

      Слава… Все это так.

      Да чуда-то в мире нету,

      И доктор, увы, не маг.

      Пусть было порою сложно,

      Но шел, рисковал, не спрося,

      И все же, что можно – то можно,

      А то, что нельзя, – нельзя!

      А