Зеркальные числа. Тимур Максютов
Читать онлайн книгу.
перестал нависать над Иваном. Отступил назад на шаг и проворчал:
– Только не надо думать, что одни русские сражались с фашистами. У меня прадед погиб в Нормандии. И он тоже знал слово «долг». Ладно, будем копать, пока не свалимся. Или пока меня не добьет аллергия на ваши рожи.
Молчавший до этого капитан сказал:
– Сейчас отбой, спать четыре часа. Всем обязательно принять снотворное. После подъема – траурная церемония, и приступаем к работе.
Когда расходились, Бобби взял Шен за узкую ладошку. Девушка вырвала руку и спросила:
– Чего тебе?
– Слушай, мои предки дрались с японцами на Тихом океане, а про войну в Европе я знаю плохо. Кто были по национальности эти фашисты?
– У них не было национальности, она бывает только у людей. У скотов национальности нет.
Шен Бейкер, оператор цифровых систем
Мой папа – внук последнего вождя лесных алгонкинов. По крайней мере, он так думал.
Еще мой папа был астрономом. И я мечтала об этой профессии, конечно. Что может быть прекрасней звезд? Тот, кто сумел расслышать музыку, под которую танцуют галактики, кто пытался заглянуть за вуали туманностей, кто слышал зов страдающего от одиночества радиоквазара, никогда уже не сможет вылечиться от космоса.
Папа был в Атакаме, работал на радиотелескопе, когда я сдавала экзамены в университет. И когда это началось.
Мы сидели в Монреальском бомбоубежище. Разумеется, связи не было. И папа, сходя с ума, бросился разыскивать меня – через границы и джунгли, через зоны заражения и запретные зоны… Он не добрался.
Война забрала у меня все: небо, мечту, папу. Кому нужны астрономы, если даже Солнце не хочет смотреть на нас, если круглые сутки – ночь, а круглый год – зима.
Папа как-то рассказывал страшную алгонкинскую сказку. О том, как сгорели небо и земля, а великий Киччи- Манито не смог спасти людей. Я не помню, чем там кончилось дело.
Когда я узнала, что «Глобал» поставит компьютеры для «Феникса», то стала лучшим оператором. Я должна была увидеть звезды, и я полетела к ним.
Мне сейчас очень горько. И страшно. Страшно умирать вот так, точно зная, как кончится жизнь: когда счетчик воздуха покажет «ноль». И все.
Горько умирать, когда исполнилась детская мечта о космосе. И когда пришла любовь.
Роб сказал тем утром:
– Слушайте, я идиот.
Смит немедленно и охотно согласился с ним, но Роб продолжил:
– Земле не нужно сто пятьдесят тонн руды. Земле нужно десять тонн сибирия. Мы исходили из содержания шесть процентов, среднего по месторождению. Но структура залегания показывает: должны быть узлы с гораздо большей концентрацией. С «Феникса» такие детали было не узнать.
– Что ты предлагаешь? – спросил капитан.
– Собрать анализатор. Схему я набросал. Обойти с ним территорию, найти такой узел.
Смит сказал, что «утконос просто не хочет копать, а хочет гулять с анализатором, чем можно заниматься до самой смерти, очень