В гостях у турок. Юмористическое описание путешествия супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых через славянские земли в Константинополь. Николай Лейкин
Читать онлайн книгу.
обеих рук и прибавил: – Только скорей.
– Нет, какова славянская земелька! – воскликнул он. – В столичном городе Белграде, в лучшей гостинице не имеют самовара и в одиннадцать часов вечера из буфета уж ничего получить нельзя!
Но супругов ждало еще большее разочарование. Вскоре слуга вернулся, и хотя принес, что от него требовали, но овечье мясо оказалось холодное, яйца были сырые, хлеб какой-то полубелый и черствый, а вместо кипятку в чайнике была только чуть теплая вода. Он начал пространно говорить что-то в свое оправдание, но Николай Иванович вспылил и выгнал его вон.
– Делать нечего! Придется чайничать так, как в Париже чайничали! – вздохнула Глафира Семеновна, вынимая из саквояжа дорожный спиртовой таган, бутылку со спиртом и принялась кипятить воду в своем металлическом чайнике.
В комнату вошла заспанная горничная с целой копной волос на голове, принялась стелить чистое белье на постели, остановилась и в удивлении стала смотреть на хозяйничанье Глафиры Семеновны.
– Чего смотришь? Чего рот разинула? – сказала ей Глафира Семеновна. – У, дикая! – прибавила и улыбнулась.
Завтрак
Утром супруги Ивановы долго бы еще спали, но раздался стук в дверь. Глафира Семеновна проснулась первая и стала будить мужа. Тот не просыпался. Стук усиливался.
– Николай! Кто-то стучит из коридора. Уж не случилось ли чего? Встань, пожалуйста, и посмотри, что такое!.. – закричала она. – Может быть, пожар!
При слове «пожар» Николай Иванович горохом скатился с постели и бросился к двери.
– Что там? Что надо?! – кричал он.
За дверью кто-то бормотал по-сербски. Николай Иванович приотворил дверь и выглянул в коридор. Перед ним стоял вчерашний черномазый малец в опанках и подавал выставленные с вечера для чистки сапоги Николая Ивановича, а сзади мальца лежала маленькая вязанка коротеньких дубовых дров.
– И из-за сапогов ты смеешь нас будить! – закричал на него Николай Иванович, схватив сапоги. – Благодари Бога, что я раздет и мне нельзя выскочить в коридор, а то я задал бы тебе, косматому, трепку! Черт! Не мог поставить вычищенные сапоги у дверей!
Малец испуганно попятился, но, указывая на вязанку дров, продолжал бормотать. Слышались слова: «дрова… студено…»
– Вон! – крикнул на него Николай Иванович и захлопнул дверь, щелкнув замком. – Вообрази, вчерашний черномазый малец принес сапоги и дрова и лезет к нам топить печь, – сказал он.
– Смеет будить, каналья, когда его не просили! – Глафира Семеновна потягивалась на постели. – Да, порядки-то здесь, посмотрю я, как у нас в глухой провинции на постоялых дворах. Помнишь, в Тихвин на богомолье ездили и остановились на постоялом дворе?
– В Тихвине на постоялом дворе нас хоть кормили отлично. Мы также приехали вечером и сейчас же нам дали жирных горячих щей к ужину и жареного поросенка с кашей, – отвечал Николай Иванович. – А здесь в Белграде вчера, кроме холодной баранины и сырых яиц, ничего не нашлось для нас. Там в Тихвине действительно подняли нас утром в шесть часов, но шумели постояльцы, а не прислуга.
– Так-то оно так, но на самом