…Вот такая прошлой осенью у нас в Вознесенске приключилась история, хотите верьте, хотите нет.

      Да, многие спрашивают, почему девушку зовут Мэри, нерусская что ль? В самом-то деле она Маша, только представляться любит этак вот: «Мэ-эри».

      Taliana. Живая вода

      Полночь. Огни над танцполом уже слепят ее глаза. Шум музыки и голоса посетителей сливаются в один сплошной невыносимый звук. Ноги отказываются танцевать, а тело молит об одном – покинуть это царство хаоса и окунуться в тепло и уют собственной спальни.

      Ольга прощается с друзьями и перед выходом спешит в дамскую комнату. По дороге ей постоянно попадаются целующиеся парочки, и даже в уборной не удается избежать подобных сцен. Едва она закрывается в кабинке, как по соседству раздается неоднозначное ерзание с параллельной звуковой трансляцией поцелуев.

      – Дома нельзя этим заниматься? – рассерженно спрашивает она.

      Ей отвечает громкий стон, почти крик – и серия ударов о стенку туалета.

      – Чтоб вас! – ругается она, понимая, что так у нее ничего не выйдет.

      Тем временем в соседней кабинке притихают, и вскоре раздается характерный скрип двери и звук удаляющихся шагов.

      – С облегчением! – язвительно кидает она вдогонку неизвестным и неторопливо покидает свою кабинку.

      Намылив руки, Ольга бросает рассеянный взгляд в зеркало и испуганно замирает…

      Позади своего отражения за распахнутой дверью кабинки она видит неподвижное тело.

      Девушка полулежит поверх унитаза и не подает признаков жизни. С замирающим сердцем Ольга подходит к ней и неуверенно касается ее плеча.

      Тело вздрагивает, и женщина испуганно отшатывается, встречая взгляд резко распахнувшихся глаз.

      Вид у девушки странный, непонимающий, а взор – шальной, как от дурмана.

      – Где я?

      – В туалете.

      – А как я тут оказалась?

      – Откуда мне знать?

      Ольга облегченно вздыхает, но руки еще дрожат. Покинув кабинку, она идет к умывальнику освежиться.

      – Ничего не понимаю. Мы танцевали…

      Девушка замолкает, но вскоре раздается звук ее неуверенных шагов:

      – Голова словно пьяная…

      – Почему «словно»? – язвит Ольга.

      – У меня неприятие алкоголя. Я даже пиво не пью…

      – Святая невинность! – вытирая руки, усмехается женщина.

      – Ничего не помню, – всхлипывая, шепчет девушка.

      Ольга присматривается. Вид у незнакомки не разгульный. Она не дешевка и не продажная. Глаза честные, улыбка смущенная, одежда приличная. Кто-то измял ее, одурманенную, в кабинке туалета: неудивительно, что