Огонь и сера. Линкольн Чайлд
Читать онлайн книгу.
бокал, Катфорт заметался по комнате. Покойная мать подарила ему распятие, но он хранил его больше как память. Месяц назад оно лежало… Где оно лежало месяц назад? Катфорт метнулся в спальню, к гардеробу, там рывком открыл комод и принялся шарить в ящике. На пол дождем посыпались запонки, пуговицы, заколки для галстука и монетки.
Распятия нет. Где же оно?!
В остальных ящиках находилось все, что угодно: часы, ювелирные изделия, золото… только не крест. Катфорт всхлипнул, готовый заплакать, и…
«Вот оно!» Он сгреб распятие в охапку, облегченно рыдая. Перекрестился.
Пчелы, что ползали по коже, словно бы оживились, и теперь они жалили – в кожу впивались миллиарды маленьких жал.
– Прочь! Убирайся! – всхлипывал Катфорт. – Отче наш, сущий на небесах… Господи, как же там дальше?
Распятие в руках нагревалось. В ушах зазвенело, горло будто набили пеплом – горячий воздух не желал проходить в легкие.
«Я иду к тебе».
Катфорт закружился, заслоняясь распятием, будто щитом. Руки дрожали.
– Изыди, Сатана! – завопил он.
Распятие нагрелось так, что обжигало пальцы. Нагрелась даже пижама. Брови и волоски на руках стали сворачиваться.
– Про-очь!
Вскрикнув, Катфорт выронил крест и с ужасом увидел, как ковер под ним задымился. Катфорт впился пальцами в горло, пытаясь пропихнуть в себя хоть глоток воздуха.
Бежать. Найти святое место: церковь, часовню, да что угодно – может, там он спасется.
Не успел Катфорт добежать до двери, как в нее постучали.
Застыв на месте, он не знал, радоваться или кричать от страха. Кто мог прийти?
Вдруг его осенило: пожар! Ну конечно, сигнализация вышла из строя, и теперь пожарные эвакуируют жильцов.
– Я здесь! – Катфорт зарыдал одновременно от боли и облегчения. – Я здесь!
Он схватился за ручку, и тут же руку пронзила боль.
– Твою мать!
Раскрыв ладонь, Катфорт не поверил глазам: плоть обуглилась, треснула, и по запястью потекла сукровица. На раскаленной докрасна круглой ручке, будто на сковородке, шипел и шкворчал кусок его собственной кожи.
Вновь постучали, медленно и настойчиво, – так звонит колокол на похоронах.
– Помогите! – закричал Катфорт. – Здесь пожар! Пожа-ар!
Внезапно ему показалось, будто с него живьем сдирают кожу, а в животе невидимая рука выворачивает кишки. Катфорт на неверных ногах попятился от двери, потому что за ней стоял Он. И снова – чудовищная боль, раздирающая внутренности. Катфорт завопил, согнулся пополам, обхватив живот. Шатаясь, он вернулся в спальню, пронзаемый иглами боли, ничего не видя из-за красной поволоки. Вновь стало расти давление, и боль вернулась. Терпеть уже не было сил. Послышался звук, как будто на огне зашипела яичница, и давление вдруг исчезло, а по лицу потекло что-то горячее.
Катфорт упал. Крича, он извивался на полу, оставляя ногами на ковре безумный рисунок глубоких борозд, а руки срывали пижаму, потом добрались до волос на теле, пытаясь содрать кожу, которая жгла, жгла невыносимо…
«Я пришел,