Сглаз, порча и защитные заговоры. Александр Морок
Читать онлайн книгу.
сглазу, давали лизать лук и чеснок. Злую нечисть выгоняли из хлева полынью и зверобоем. В Саксонии на круп лошади клали веточку дикой малины, защищая животное от сглаза. В Копенгагене универсальным средством считалась бузина.
Повсеместно применяли руту, лук, чеснок, лавровый лист. Эти растения подвешивали над входными дверями домов и хлевов, клали их в детские кроватки.
В Турции средством против дурного сглаза считалось тутовое дерево.
В Албании в воду, которой опрыскивали больного, клали три веточки и три листика крапивы.
На Украине лечили от болезней порчи, например коросты, водой, в которую клали ягоды калины.
Англичанин Джеймс Фрезер, собирающий верования, обычаи и народные суеверия, рассказывал, что в Богемии крестьяне некоторых селений в день святого Иоанна опоясывали себя гирляндами из чернобыльника (полыни) или надевали себе на голову венки из этого растения. Делалось это для того, чтобы защититься от «призраков, колдунов и болезней». Было такое поверье, что горечь, содержащаяся в полыни, — надежный оберег от злых духов. У восточных славян это растение применяли от родимца, паралича, падучей болезни.
На Руси у крестьян широко применялся марьин корень. Марьин корень, называемый еще «степная малина», применяли от такой болезни, приписываемой порче, как лихорадка — трясовица.
В канун Иванова дня все женщины шли в поля, леса, луга и собирали там травы. Все собранные травы связывались, как сноп. В этом букете-снопе обязательно должны были находиться иван-да-марья, купальница, зверобой, разрыв-трава, чистотел, повилика, мокрица, потому что именно этим травам приписывалась способность к защите скота от дурного глаза. Эти травы сохранялись в холодном месте до следующего года.
Щавель, называемый «кислушка,» ели для того, чтобы не сглазить лен и чтоб уродился он хороший.
Водяной корень, или, как еще его называли, гуска, змеиная головка, в Пермской губернии имел славу как средство, способное вытягивать из тела волос, змеиное жало и иголки. Для этого его истолченный свежий корень крепко привязывали к тому месту, через которое вошли эти «немочи».
Богородскую траву — чабрец — принимали от лихорадки, например, костромчане. Вода, настоянная на этой траве, была полезна и для одержимых падучей болезнью. Помогала она и при зубной боли, которую тоже могли навести колдуны.
От лихорадки применяли также отвар бодяка полевого. Бодяк съедобный — черестополох — в Иркутской области пили от «испугу».
Борец — царь-трава — употреблялся «от утробы, водяной болезни, от паралича, от всякой нечистоты».
Корнем и травой валерианы лекарственной лечились от лихорадки в Воронежской губернии, в Пермской, кроме того, поили детей от «крика». В Забайкалье его применяли от родимца и бессонницы.
Вех ядовитый — одолень — использовали для лечения кликушества, давая его два раза в день в течение шести недель по одному кусочку величиной с горошинку.
Воронец