Провожаемые любезной служанкой, они вышли наружу и приостановились, увидев здоровенного ротвейлера всего в нескольких ярдах. Пес стоял не то чтобы наготове, однако же и не расслабясь.

      – Он не тронет, джентльмены, – поспешила успокоить их Марта, – он просто «бдит». Мистер Ванлейн так всегда говорил.

      От глагола «в прошедшем времени» чувство в ее лице опять поменялось всего одним лишь каким-то штрихом.

      Дункан вспомнил, как его дочь в детстве любила рисовать лица-маски, где всего тремя-четырьмя линиями выражались грусть, радость, уныние, злоба. Лезла к нему с этой ерундой и заливисто хохотала – маленькой душе весело, оттого что мир так легко изменить одним пустяком.

      – Мэм, расскажите в нескольких словах, что происходило после детского ужина, в те примерно двадцать минут, как прибывший посыльный обнаружил тело.

      Женщина даже расстроилась, что не в силах помочь, и развела руками:

      – Почти ничего не происходило, сэр.

      – Вы сами что делали?

      – Как всегда, убрала со стола посуду, вымыла ее. Потом вымыла блюдо для сэндвичей – с чего-то он очень засалилось, и стала приготовлять сами сэндвичи.

      – А миссис Ванлейн?

      – Она была в соседней хозяйственной комнате.

      – Откуда вы знаете?

      Служанка даже слегка удивилась:

      – Сэр, там открытая дверь, – рука показала куда-то в сторону, – вот она, а вот я.

      Инспектор, озабоченно всматриваясь в не грозящие дождем облака, проговорил тоном человека, которому наплевать на ответ:

      – Миссис Ванлейн, только один раз выходила к детям?

      Марта задержалась, проверяя, на всякий случай, память.

      – Нет, сэр, Ромми не выходила к детям.

      Только сейчас Дункан узнал имя хозяйки.

      К тому же ответ указывал и на их короткие отношения.

      Инспектор поинтересовался еще, в котором часу вчера служанка видела мистера Ванлейна в последний раз, и неожиданно поступили важные данные:

      – Я отводила запереть в кабинет пса, а мистер Ванлейн поднимался по лестнице – это было в самом конце ужина, Ромми попросила меня запереть негодяя за плохое поведение. – Она обратилась к ротвейлеру. – Стыдись, попрошайка.

      Пес, вне сомнений, понял, что его в чем-то винят, но служанка не являлась авторитетом, чужаки – тем более, поэтому он просто отвернул морду в сторону.

      Инспектор уточнил время – оказалось, когда Марта, заперев собаку, вернулась, дети вставали из-за стола.

      Выходило, что падение не могло произойти раньше двадцати минут седьмого и позже, чем без четверти семь, когда приехал посыльный, то есть в пределах двадцати с небольшим минут.

      – Вы говорили с мистером Ванлейном о чем-нибудь? – спросил уже капитан.

      – Нет, сэр, он не успел