Друзья и враги Анатолия Русакова. Георгий Тушкан
Читать онлайн книгу.
этом плохого? Джентльменское отношение!
Не будут знать, куда исчез, будут беспокоиться.
– Правильно, будет беспокойство, вызванное недоверием. А не сбежал ли, не бросил ли вор или бандит шайку или банду, не выдал ли? Потому что каждый обязан следить за другими и, если что-либо заметит предосудительное – а вдруг вор начал книжки читать или учиться, – сейчас же донести. А если он все же осмелился уехать без спросу, за это его потянут на сходку и «джентльмены» будут его судить.
– Что вы смеетесь, «джентльмены»? – передразнил Франц. – Вор не имеет права оскорбить другого вора, а оскорбил – на сходку.
– И ты уверяешь, что никогда не ругаешь другого вора матом?
– Что мат?.. Это ерунда… укрепляет сознание…
– Тоже мне «джентльмены»! А скажи-ка: может ли вор у вора украсть?
Франц злорадно усмехнулся и буркнул:
– Не зевай!
– Правильно, не зевай. Есть такой воровской закон. А почему? Чтобы узаконить эксплуатацию неопытного. Если, для видимости, украденное и поделили поровну, то потом я, более опытный вор, все же отберу себе львиную долю, а для этого я обворую тебя, менее опытного.
Тоже мне романтика, где шага нельзя ступить без спросу, где один «друг» все время следит за другим и к тому же обкрадывает его.
Хороша же «справедливость», когда авторитетный вор заставляет других воров взять на себя его вину, идти вместо него под суд, в тюрьму, колонию, лагерь. Есть такой старый вор «дядя Лева». Он каждый раз остается на свободе и снова ловит легковерных дурачков на приманку «свободной жизни» и «братства равных».
Помню, за десять лет, пока я работал в уголовном розыске, мы задержали лишь шесть авторитетных воров, да и те скорее попали случайно. И пока шло следствие, то их дружки подставили за них тех, кто не участвовал в преступлении, но взял преступление на себя…
– Так это бывает? – вырвалось у Анатолия.
– А что? Тебя тоже «женили»?
– Я «вор в законе» – все равно не останусь в вашей треклятой колонии! – закричал Франц.
– Вот ты сказал «вор в законе». А каждый закон зиждется на режиме соблюдения этого закона. Так как же насчет «свободы»? – усмехнулся Иван Игнатьевич. – И кричишь ты только потому, что боишься, как бы твое «братство равных» не стало мстить тебе за то, что ты не соблюдаешь его режима.
– Я ничего не боюсь! – еще больше разозлившись, завизжал Франц. – Я «елочку» себе сделаю.
– Невинные порезы на животе? Ты лучше почаще на свои шрамы, полученные тобой от воров за несоблюдение их режима, поглядывай. Виктор Гюго в своем романе «Человек, который смеется» описал компрочикосов. Они крали и уродовали детей и продавали их в качестве шутов в богатые дома или балаганы.
Рецидивисты хуже компрочикосов. Они оперировали твою душу, привили тебе культ насилия, звериный эгоизм, злобное человеконенавистничество и, что самое подлое, сделали тебя запуганным страхом смерти – рабом. Эх ты, «вор в законе»!
А мы должны помочь тебе избавиться от всей этой мерзости, сделать честным человеком. Ты, конечно,