На следующий день она проспала до обеда, и вылезать из постели не было ни сил, ни желания. Так случалось каждый раз, когда ею овладевала растерянность и «не было идей на жизнь». Так говорил отец, которому такие состояния, она уверена, были совсем не знакомы.

      Чтобы не переживать еще больше от собственного безделья, Кристина затащила в постель ноутбук, включила его, мельком просмотрела почту и наугад открыла один из файлов московских видеозаписей. Это оказалась внешняя камера перед входом в ночной клуб. Камера была направлена на входную дверь, которую заслонял внушительных размеров чернокожий охранник. Неподалеку кружила стайка худосочных девиц в крошечных лоскутках материи на голых телах. Также в поле зрения камеры попадала часть парковки перед клубом и кусок проезжей части с внешней стороны парковки. Файл начинался по таймингу за шесть минут до того, как Свен Ларсен вошел в помещение клуба. Он прошел через парковку пешком в полном одиночестве.

      Кристина уже знала все наизусть. Вчера она просмотрела эту запись раз пятнадцать. Правда, каждый раз прекращала просмотр через пару минут после того, как за отцом закрывалась дверь клуба. Дальше в дело шли записи с внутренних камер. Сейчас она дремала, лежа в постели, и ей лень было открывать другой файл, с записью камеры, подхватившей фигуру Свена Ларсена от гардероба. Кристина вполглаза наблюдала за происходящим на мониторе и не думала ни о чем, даже о том, на какой диете сидят эти костлявые русские девчонки, и не потому ли парень-фейсконтрольщик не пускает их вовнутрь. Уж этот крепыш знает цену хорошему бифштексу и взаимосвязь между куском мяса и адекватностью поведения.

      Внезапно остатки сна были смыты мощной волной адреналина, которая прокатилась по ее телу, заставляя волоски возбужденно подниматься. Кристина подпрыгнула на кровати, будто ужаленная, закусила губу, схватила компьютер и отмотала видео назад. Пересмотрела то место, которое оказало на нее такое воздействие, затем пересмотрела его еще раз. Затем, спотыкаясь и путаясь в простынях, поскакала в душ, на ходу схватив телефонную трубку.

      – Что ты сейчас делаешь? Какие еще молодые петушки?! Срочно приезжай! Ты мне нужен! Какого черта ты делаешь в Линчёпинге? Заткнись, голубятня, и тащи сюда свою задницу! Завтра? Я тебя жду.

      В полдень следующего дня, когда вороны за окном чересчур раскаркались по случаю чрезвычайной солнечной активности, Ганди слушал подругу, развалившись в одном из глубоких декадентских кресел в гостиной, с ручками в виде поднятых кверху ладоней.

      – Да я уверена, что до этого места никто вообще не досматривал! Ни наша полиция, ни русская! Как только он входил