Надеюсь, ты хоть эти не забыл?

      – Нет не забыл, хотя – «серебровато»…

      – Ну, перестань, – двойное серебро:

      серебряное серебрит пространство.

      Да и потом – не рифма суть стиха…

      Он помолчал и глубоко вздохнул:

      – Любовь и боль – вот верные подруги!

      Двуликая монета всех вещей.

      Об этом в мире написали столько,

      что можно Гималаи создавать

      и, к сожаленью, только повторяться.

      И ты в словах готов соревноваться

      со множеством писавших?.. Сколько их!..

      Катулл, Петрарка, Сапфо, Ариосто,

      Ростан, Лукреций, Лорка, Буало!..

      Не говоря, конечно, о Шекспире

      или о тех, кого он подменял:

      (Шекспир, или лорд Бэкон, мудрый лорд?)[4]

      …Одних имен в года не перечислить.

      И это только тех, кого успело

      заметить человечество в себе.

      Ну, а других – тех просто океан!

      Архипелаги человечьих чувств!

      И слов, и снов, и «бредов», и волнений…

      И все ушло, втопилось в мир людской

      – Не все ушло. Что – лучшее, – осталось.

      – Ну да, еще осталось кое-что…

      А что Любовь – Само-уничтоженье,

      об этом хоть бы кто-то написал…

      Быть может ты?

      – Пока что не успел.

      Он грустно шевелюрой покачал

      и… поудобней сел на подоконник:

      – Любовь и слово, музыка любви,

      любовь – мечта, любовь – очарованье,

      любовь – надежда и любовь – борьба,

      и, наконец, – корыстная любовь!..

      Воистину двуликая монета —

      орел и решка: там любовь, здесь боль,

      скользящие из одного в другое,

      как Мёбиуса гибкая петля.

      С одной пласты сползаешь на другую,

      не замечая, как туда попал,

      и иногда не зная, где живешь:

      в любви или на темной стороне…

      Готов соревноваться?..

                   – Нет, не так:

      сказать то, что другие не успели,

      а может быть боялись рассказать.

      Он усмехнулся:

                   – Даже папа в Риме

      провозгласил, что Бог и есть Любовь.

      – Ну, Библия сказала это раньше…

      – Не ищешь ли ты бога?

      – Вряд ли… нет.

      Теперь уж нет, а раньше – может быть…

      – Ты женщину тогда боготворил,

      и бог любви кружился над тобою,

      как Херувим. А кто в тебе витал?..

      Мечта любви?.. Красивая мечта…

      Ее все ищут, мало кто находит:

      любовь давно сменил меркантилизм,

      и чувства подменяются рефлексом,

      дающим нам возможность выживать…

      А ты задумал чувства утверждать

      в пришедший к нам утилитарный мир,

      где деньги стали выше всех амбиций,

      а первенство – превыше всех идей?..

      – Но всех роднит желание любви…

      – Любви к себе, или любви к другому?..

      Забытым