Маневры Конде потерпели неудачу. Королева осталась верна кардиналу.

      А Фронда продолжалась.

      Благодаря усилиям Гонди она внезапно распространилась по всей Франции.

      Тогда королева по совету Мазарини, который начинал дрожать под своей сутаной, согласилась вступить в переговоры. Парламент отправился в Сен-Жерменак Ле, и, несмотря на все козни коадъютора, 1 апреля был подписан мир. Анна Австрийская капитулировала, сделав огромные уступки и даровав амнистию всем участникам Фронды; но против Конде, подославшего к ней маленького маркиза де Жарсе, затаила злобу 18 июня 1650 года принц был арестован вместе с братом и герцогом де Лонгвилем. Парламентская Фронда завершилась. Начиналась Фронда принцев.

      В 1651 году Мазарини, которому по-прежнему не давали покоя опасные и влиятельные подстрекательницы, приказал изгнать нескольких графинь. По Парижу тут же разошлись ядовитые куплеты, написанные Клодом де Шувиньи, бароном де Бло. В них, правда, больше доставалось не кардиналу – «иностранцу без роду и племени», а Анне Австрийской, которую автор песенок именовал шлюхой, выражая надежду, что ему удастся когда-нибудь ее придушить.

      Мазарини был крайне недоволен, но смолчал. Однако через несколько недель полиция доставила ему новые куплеты, где кардиналу предлагалось убираться вон, поскольку для госпожи Анны, если она захочет, можно подобрать всадника получше, чем Его преосвященство.

      На сей раз кардинал вышел из себя. Он заявил королеве, что не желает оставаться в Париже, ибо народ его ненавидит. Анна Австрийская разрыдалась. Мысль о том, что придется вернуться к целомудренной жизни, приводила ее в ужас. Всю ночь она горько плакала, ворочаясь в постели и испуская пронзительные крики, но кардинал остался непреклонен.

      6 февраля 1651 года, надев красный мушкетерский плащ и шляпу с перьями, он тайком выскользнул из Лувра в этом необыкновенном костюме, а неделю спустя уже находился в полной безопасности у епископа Кёльнского…

      Покинутая королева впала в отчаяние, на которое придворные взирали с понимающей улыбкой. Добрые же парижане отпускали добродушные, хотя и несколько фамильярные шутки:

      – Она сама не своя, когда рядом нет кардинала, чтобы положить ей руку на задницу.

      Надо признать, это было очень далеко от изысканного языка, каким будут изъясняться в сходных ситуациях персонажи Расина.

      Вскоре Анне Австрийской пришла в голову безумная мысль самой отправиться к возлюбленному, без которого она не могла существовать. Она поделилась своими планами с несколькими доверенными лицами, в результате чего о ее намерении бежать