Турецкий марш. Александр Харников
Читать онлайн книгу.
мнения обо мне. Так что я усиленно занялся журналистской деятельностью: писал статьи во все три наши СМИ, плюс в новое издание «Дунайские вести», интервьюировал то одних, то других (не раз нарываясь на «голубчик, а шли бы вы подобру-поздорову» – куда именно, я не могу указать по цензурным соображениям), изредка фотографировал, подолгу заряжая мобильник солнечной зарядкой после каждой «фотосессии».
Но приехал я сюда не для этого – как пел Высоцкий: «а в подвалах и полуподвалах ребятишкам хотелось под танки». Я ведь уже вошел во вкус, и мне снилось каждую ночь не только, как я целую свою Мейбел (и, если честно, не только целую), но и то, как я лежу в кустах и выцеливаю очередного англичанина. Поэтому я и начал себя считать форменным бездельником.
А пока мы двигались по бескрайним степям Дунайских княжеств. После переправы у Галаца армия повернула на юг и, громя разрозненные турецкие отряды, двинулась паровым катком на некотором отдалении от побережья. Турки и их «союзники» с «цивилизованного Запада» засели в крепостях: в Кёстендже, Силистрии и Рущуке – и ждали штурма. Слышал краем уха, что в первых двух что-то «бахнуло», но подробности произошедшего мне неизвестны. А наш батальон, равно как и другие войска, двигавшиеся вместе с нами, не оправдывая ожиданий противника, следовали к известной лишь нашему командованию цели. Дождей еще не было, и пыль стояла столбом. Я напевал чуть слышно (если б я это делал громче, меня бы, наверное, давно уже побили любители бельканто):
Эх, дороги,
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Выстрел грянет,
Ворон кружит,
Твой дружок в бурьяне
Неживой лежит.
Последнее, увы, касалось и меня: молодой лейтенант Александр Елизарович Степанов, с которым я успел сдружиться по дороге из Одессы, попал вчера под налет башибузуков – так у турок именовались иррегулярные части, состоящие в основном из черкесов и совершавшие дерзкие нападения на наши отряды. Саша смог развернуть свой взвод в боевой порядок и отогнал башибузуков, но сам был смертельно ранен, и я еле-еле успел к нему перед тем, как он умер. Саша попытался что-то пробормотать, из последних сил показал пальцем на медальон на шее и вдруг затих навсегда; подбежавшему доктору ничего не оставалось, как констатировать смерть.
В медальоне оказался миниатюрный портрет красивой девушки и сложенная несколько раз бумажка с двумя адресами: Елизара Аристарховича и Марии Ивановны Степановых, и Марфы Ивановны Вельяминовой. Меня словно ударило током: последнюю фамилию я помнил из своего генеалогического древа – она тоже была моим далеким предком… Я пообещал себе, что когда я вернусь, то отвезу ей этот портрет лично и расскажу ей про подвиг Александра и про его кончину. И что с того, что лежал он не в бурьяне, а на койке в походном лазарете моего друга Саши Николаева? «Разве от этого легче»?
Кстати, ни англичан, ни французов мы ни разу не видели, из неприятеля же обнаружили только турок.
Солнце