Любовь занималась искусством:

      Освоив положенный цвет,

      Она по сухому линкрусту

      Из чувств создавала портрет.

      И зрело в нем тайное чудо:

      Такое бывает, когда —

      Так, словно бы из ниоткуда —

      Врывается в небо звезда,

      И ты успеваешь желанье

      При росчерке вмиг загадать,

      И ты успеваешь названье

      К картине любви подобрать.

      Тогда на краю озаренья,

      На кончике счастья тогда

      Тебя посещает мгновенье,

      Прекрасное, как никогда.

      И в эту секунду к ней тоже —

      К той женщине, что без тебя

      Жила, но отныне не сможет,

      С проворством менял-цыганят

      Приносят едва уловимый,

      Тот самый – положенный цвет,

      Любовью внесенный в картину —

      В написанный ею портрет…

      Я давно полюбил тишину:

      Я влюбился в неё, как мальчишка.

      Это как? – спросишь ты. – Намекну:

      Поздний вечер, подушка и книжка.

      Если это зима, то конечно —

      Снег, к тому ж непременно идущий:

      Нескончаемый и скоротечный,

      Отпускающий вроде б, но ждущий…

      Если это январь, то на небе

      Много звёзд – много маленьких точек,

      А еще – обнимающих строчек,

      Ровных, словно по каждой фальцгебель

      Прогулялся: смолой пахнет, хвоей…

      Слышишь? Если… зима, то нас двое

      Дома, где-то на кухне за чаем:

      Знаю, милая, всё это знаю…

      Знаю всё, что бы ты ни спросила.

      Мне легко, потому как волшебник —

      Поздний вечер, подушка, учебник,

      Придающий любви моей силы.

      Так давай же отведаем чуда

      Из того, что нам с детства знакомо:

      И в скорлупках – опять изумруды,

      И ковёр златотканый у трона,

      И ещё что-то нужное очень

      Для едва уловимого счастья: