Россия и Польша. История взаимоотношений в XVII—XX веках. Юрий Николаевич Денисов
Читать онлайн книгу.
новость, – писали они, – для вас лгать в своих писаниях: у вас нет стыда в глазах; присмотрелись мы на храбрость и мужество ваше! Московский народ самый подлейший в свете и по храбрости подобен ослам или суркам, которые только тем и обороняют себя, что в ямы прячутся. Видали мы своими глазами, как литовский гетман дал вам себя знать с малыми силами. Мы, ожидая счастливого прибытия государя нашего короля с сыном Владиславом, не умрем с голоду, а дождемся его и возложим царю Владиславу на главу венец вместе с верными его подданными, сохранившими данную ему присягу; а вам Господь Бог за кровопролитие и разорение Московского государства возложит на голову кару и каждый старший из вас пусть ожидает великой кары Божией над собою. Не пишите к нам ваших московских глупостей: не удастся вам ничего от нас вылгать; мы вам стен не закрываем, добывайте их, если они вам нужны, а царской земли шишами и блинниками не опустошайте: пусть хлоп идет к сохе, поп – к церкви, купец – на свой торг: здоровье будет царству. Не пиши нам сказок, Пожарский; мы лучше тебя знаем, что польский король усоветовал с сенатом, как довести до конца московское дело и укротить тебя, архимятежника. Не был нам турок страшен и не будет; и не только со своими негодяями и шишами, что у тебя теперь, но если бы к тебе пристало гораздо больше бунтовщиков таких, как ты, то и тогда не одолеешь ты нас при помощи Божией» [30, 750].
Однако дождаться помощи от короля польско-литовскому гарнизону было не суждено, и в начале октября цены на продовольствие в осажденном Кремле достигли неимоверных величин: 100 злотых за четверть ржи, хлеб из лебеды стоил по три злотых за буханку, а четверть конского мяса – 120 злотых. К середине октября уже ни за какие деньги нельзя было достать ни хлеба, ни мяса животных. Н.И. Костомаров приводит страшные подробности наступившего голода среди осажденных москвитян, поляков и литовцев из дневника одного из них, сохраненных неким киевским мещанином Божком Балыкой: «Осажденные переели лошадей, собак, кошек, мышей; грызли разваренную кожу с обуви, с гужей, подпруг, ножен, поясов, с пергаментных переплетов книг, – и этого не стало; грызли землю, в бешенстве объедали себе руки, выкапывали из могил гниющие трупы, и съедено было, таким образом, до восьмисот трупов, и от такого рода пищи и от голода смертность увеличивалась» [30, 751].
В этих условиях никто не мог поручиться за жизнь соседа, те, кто не мог далее терпеть такой голод, перелезали через крепостные стены и сдавались в плен. Некоторым повезло: их накормили и отправили к кремлевским стенам уговаривать товарищей сдаться, а попавшие к казакам перебежчики были поголовно изрублены на части.
Однако и в таких условиях кремлевский гарнизон находил силы к сопротивлению и пресекал попытки осаждавших сделать подкопы под крепостными стенами. Конечно, долго так не могло продолжаться, и когда казаки князя Трубецкого 22 октября решились на приступ Китай-города, то защищать его было некому, последние защитники его ушли в сам Кремль. Чтобы сохранить хоть