– Давай! – махнул рукой из-за каштана на другой стороне улицы, старший группы.

      Сашка, прижимаясь к стене дома, чиркнул запалом по коробке, метнул в брызнувшее стеклом окно второго этажа дымовую шашку и затаился.

      На третьей секунде изнутри повалил густой дым, оттуда хлопнули два выстрела, а потом, кашляя и чихая, вниз спрыгнул бритоголовый амбал, тут же получивший удар прикладом автомата по затылку.

      – Сдаемся! – заорал из окна второй, выкинув на тротуар обрез, и группа захвата вломилась в квартиру.

      Чуть позже, троих скованных наручниками «братков», на глазах собравшихся у дома зевак погрузили в микроавтобус и тот покатил в областное УВД, к ждавшим там начальнику ОБОП* с прокурором.

      – Молодец, лейтенант, – дружески толкнул Шубина в плечо, сидевший рядом на переднем сидении, руководивший операцией майор. – Качественно работаешь.

      – Все как учили,– пробубнил Сашка сквозь балаклаву*, поправляя на голове шлем с пластиковым забралом.

      После его возвращения в родной Стаханов, в родительском доме как водится, собралась близкая родня, поглядеть на бравого морпеха и поднять за него чарку.

      Затем Сашка покуролесил с друзьями детства, вернувшимися из армии чуть раньше, а через неделю вернулся на шахту «Ильича», старейшую в Донбассе, откуда призывался на службу.

      До нее, после окончания техникума, он работал здесь горным мастером, теперь продолжил в том же качестве.

      Была, у парня и зазноба по имени Оксана, к которой он питал чувства еще до службы. Оксана училась в мединституте в Луганске, приезжала на выходные домой, они вместе ходили в кино на танцы и катались на мотоцикле.

      Но дальше этого дело не шло, как ухажер не старался.

      Между тем в стране, творилось что-то непонятное.

      В политику бывший сержант особо не вникал, но факт был налицо, что он наблюдал собственными глазами.

      Полки магазинов пустели, а цены росли, на предприятиях «Стахановугля» начали задерживать зарплату. То же творилось в области и по всему краю.

      – Гребанный «пятнистый!»* – возмущались в нарядных шахтеры и выдвигали требования дирекции.

      А поскольку «гвардия труда» была всегда решительной в действиях и поступках, на стахановских шахтах учинили стачком*, и пошло- поехало. На пространствах Союза грянули первые шахтерские забастовки.

      Затем на политическом горизонте возник бывший сподвижник Горбачева Ельцин, ставший громить своего патрона с высоких трибун, призывая того к отставке и обещая светлое будущее.