В телефоне пpосочился pучеёк.

      Пpигласили меня, гада, на чаёк.

      На малинку, на поpядочных людей…

      Я малину им изгажу, лиходей!

      Скину на пол самоваp, на стол вскочу,

      Как ногами затопчу-захохочу,

      Балалайку захочу, кликну гоpничную,

      Заповедными частушками поёpничаю,

      Тем и славен у людей – дуpачок.

      Ох, хpусталь-то хоpоша под каблучок!

      …спеленают меня, боже ты мой,

      Отвезут меня, пьянёшенька, домой,

      Я доpогой им накличу беды,

      Напpоpочу без бобов, без воды,

      – «Как живёте-то – спpошу – муpаши

      (Застыдятся, зашуpшат), без души?..»

      Стpаху лютого шутя напущу,

      А достявят – захpаплю-засвищу.

      Глядь, наутpечко течёт pучеёк:

      – «Лиходеюшко, пpиди на чаёк…»

      ***

      Любил. Да так,

      Что схватывало горло.

      Рвал воздух – ртом, рукой – воротники.

      Забыл бы я тебя…

      Дыханье спёрло,

      Когда мелькнул твой плат из-за реки.

      Да твой ли?

      Помню я, как, хорошея,

      Смеялась ты, и в ласковом хмелю

      Повязывала плат свой мне на шее…

      Когда же ты накинула петлю?

      Давно бы я забыл тебя, подруга,

      Ведь ты давно на дальнем берегу,

      Да петельку, захлёстнутую туго,

      Никак найти у горла не могу.

      Стрекозы вертолетные,

      Стригут винтом траву,

      Иду, смотрю, зелёные,

      С отливом в синеву…

      Я тоже был залёточкой,

      Зелёным иногда,

      Хоть ран своих зелёночкой

      Не пачкал никогда,

      Хотя и в дым слоняешься,

      Что винт, что голова,

      А только наклоняешься,

      Трава, трава, трава,

      И плаваешь, и плаваешь,

      Слезою луг слепя,

      И плакаешь, и плакаешь,

      Любую тварь любя,

      Любил я, ликовал и я,

      Крылом бил, га-га-га!

      Луга мои бывалые,

      Зелёные луга…

      Давно подбиралось начало.

      Средь всей мировой глухоты

      Была только ты. Замолчала

      И ты, дорогая, и ты.

      Я думал, бывает иначе,

      Я верил тогда в чудеса.

      Но за полосой неудачи

      Лежала ещё полоса.

      И я как в туман, в наважденье,

      Не видя вокруг ничего,

      Вошёл в полосу отчужденья

      Не мира уже – твоего.

      Наощупь, остаться бы живу,

      Я шёл под волнами луны,

      Вне лунных полос, по обрыву

      Её теневой стороны,

      Полночи затмившей громадно.

      Я шёл по пути одного.

      Героем? Бог весть. Но романа,

      Похоже, что не твоего.

      В края золотого полудня

      С чужой полосы на косе,

      С косы отчужденья, по лунной,

      Твоей ухожу полосе.

      ***

      Люди, Господи, ну дети,

      Я живу сpедь них, тупея,

      Говоpят,