Под венком лесной ромашки

      Я строгал, чинил челны,

      Уронил кольцо милашки

      В струи пенистой волны.

      Лиходейная разлука,

      Как коварная свекровь.

      Унесла колечко щука,

      С ним – милашкину любовь.

      Не нашлось мое колечко,

      Я пошел с тоски на луг,

      Мне вдогон смеялась речка:

      «У милашки новый друг».

      Не пойду я к хороводу:

      Там смеются надо мной,

      Повенчаюсь в непогоду

      С перезвонною волной.

      Темна ноченька, не спится,

      Выйду к речке на лужок.

      Распоясала зарница

      В пенных струях поясок.

      На бугре береза-свечка

      В лунных перьях серебра.

      Выходи, мое сердечко,

      Слушать песни гусляра!

      Залюбуюсь, загляжусь ли

      На девичью красоту,

      А пойду плясать под гусли,

      Так сорву твою фату.

      В терем темный, в лес зеленый,

      На шелковы купыри,

      Уведу тебя под склоны

      Вплоть до маковой зари.

      Хороша была Танюша, краше не было в селе,

      Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.

      У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру.

      Месяц в облачном тумане водит с тучами игру.

      Вышел парень, поклонился кучерявой головой:

      «Ты прощай ли, моя радость, я женюся на другой».

      Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.

      Душегубкою-змеею развилась ее коса.

      «Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу,

      Я пришла тебе сказаться: за другого выхожу».

      Не заутренние звоны, а венчальный переклик,

      Скачет свадьба на телегах, верховые прячут лик.

      Не кукушки загрустили – плачет Танина родня,

      На виске у Тани рана от лихого кистеня.

      Алым венчиком кровинки запеклися на челе,

      Хороша была Танюша, краше не было в селе.

      За горами, за желтыми до́лами

      Протянулась тропа деревень.

      Вижу лес и вечернее полымя,

      И обвитый крапивой плетень.

      Там с утра над церковными главами

      Голубеет небесный песок,

      И звенит придорожными травами

      От озер водяной ветерок.

      Не за песни весны над равниною

      Дорога мне зеленая ширь —

      Полюбил я тоской журавлиною

      На высокой горе монастырь.

      Каждый вечер, как синь затуманится,

      Как повиснет заря на мосту,

      Ты идешь, моя бедная странница,

      Поклониться любви и кресту.

      Кроток дух монастырского жителя,

      Жадно слушаешь ты ектенью,

      Помолись перед ликом Спасителя

      За погибшую душу мою.