Туча кружево в роще связала,

      Закурился пахучий туман.

      Еду грязной дорогой с вокзала

      Вдалеке от родимых полян.

      Лес застыл без печали и шума,

      Виснет темь, как платок, за сосной.

      Сердце гложет плакучая дума…

      Ой, не весел ты, край мой родной.

      Пригорюнились девушки-ели,

      И поет мой ямщик наумяк:

      «Я умру на тюремной постели,

      Похоронят меня кое-как».

      Дымом половодье

      Зализало ил.

      Желтые поводья

      Месяц уронил.

      Еду на баркасе,

      Тычусь в берега.

      Церквами у прясел

      Рыжие стога.

      Заунывным карком

      В тишину болот

      Черная глухарка

      К всенощной зовет.

      Роща синим мраком

      Кроет голытьбу…

      Помолюсь украдкой

      За твою судьбу.

      Сыплет черемуха снегом,

      Зелень в цвету и росе.

      В поле, склоняясь к побегам,

      Ходят грачи в полосе.

      Никнут шелковые травы,

      Пахнет смолистой сосной.

      Ой вы, луга и дубравы, —

      Я одурманен весной.

      Радугой тайные вести

      Светятся в душу мою.

      Думаю я о невесте,

      Только о ней лишь пою.

      Сыпь ты, черемуха, снегом,

      Пойте вы, птахи, в лесу.

      По полю зыбистым бегом

      Пеной я цвет разнесу.

      На плетнях висят баранки,

      Хлебной брагой льет теплынь.

      Солнца струганые дранки

      Загораживают синь.

      Балаганы, пни и колья,

      Карусельный пересвист.

      От вихлистого приволья

      Гнутся травы, мнется лист.

      Дробь копыт и хрип торговок,

      Пьяный пах медовых сот.

      Берегись, коли не ловок:

      Вихорь пылью разметет.

      За лещужною сурьмою —

      Бабий крик, как поутру.

      Не твоя ли шаль с каймою

      Зеленеет на ветру?

      Ой, удал и многосказен

      Лад веселый на пыжну.

      Запевай, как Стенька Разин

      Утопил свою княжну.

      Ты ли, Русь, тропой-дорогой

      Разметала ал наряд?

      Не суди молитвой строгой

      Напоенный сердцем взгляд.

      Проходили калики деревнями,

      Выпивали под окнами квасу,

      У церквей пред затворами древними

      Поклонялись Пречистому Спасу.

      Пробиралися странники по полю,

      Пели стих о сладчайшем Исусе.

      Мимо клячи с поклажею топали,

      Подпевали горластые гуси.

      Ковыляли убогие по стаду,

      Говорили страдальные речи:

      «Все единому служим мы Господу,

      Возлагая вериги на плечи».

      Вынимали калики поспешливо

      Для