Зимопись. Путь домой. Буки. Петр Ингвин
Читать онлайн книгу.
что сказано-то логично и предельно правдоподобно, не придерешься, как бы ни хотелось. А душа протестует.
Хочу все знать и быть счастливым. Вот. Это моя мечта.
Интересно, как научно называется и такое психическое расстройство?
Из пяти установленных в лесу палаток меня разместили в средней, вместе с двумя солдатами. Они легли по бокам от меня, их оружие осталось снаружи. Опять же – для перестраховки. Боятся, что я чего-нибудь отчебучу.
Не отчебучу. Не смогу, даже если позволят обстоятельства. Потому что от моих дел зависят чужие жизни.
Кстати, спать меня увели самым первым, чтобы не видел, в какую из палаток отправилась царица. С точки зрения безопасности все правильно. С точки зрения доверия – показательно, это говорит, что до настоящего доверия еще как Сизифу до премии за результативность. Человек, который допускает предательство ближних как средство для достижения цели, никогда не поверит, что кто-то не сможет предать физически, потому что организм не позволит языку сказать опасное слово или ноге сделать шаг в пропасть себялюбия. Так многие не понимают Гастелло, Матросова и тысячи… нет, миллионы других, большей частью безвестных защитников чужих жизней ценой своей. Для кого-то закрыть амбразуру грудью нормально и единственно правильно, для других – неприемлемо и, соответственно, ненормально. Не буду судить, кто здесь ненормален, я свой выбор сделал. Точнее, что-то внутри меня сделало его. Наверное, этим, что внутри, мы, ненормальные и нормальные, и отличаемся.
Царица меня не понимала, но умело использовала. Потому она и царица. Вот и еще один довод, что хреновый из меня вышел бы царь, выбери я во время судьбоносного совещания другую дорогу. Играть чужими жизнями – не мое.
Башни, цекады, храмы и деревеньки мы проезжали не останавливаясь, все необходимое было с собой, а места отдыха для нас готовили высланные вперед гонцы. Три следующих дня дул пронизывающий ветер, периодически моросил дождик. Настоящая гроза, на которую пару раз намекало небо, так и не состоялась, но балахон на мне промок насквозь, и я впервые оценил и на себе ощутил не только его плюсы, но и минусы. Ткань липла к телу, ехать было некомфортно. Ночью я снимал балахон для просушки. Царберы рядом со мной спали в доспехах. Постоянно сравнивая их с роботами, я ничуть не кривил душой. Пусть у них под латами надеты вещи из ткани и стеганая подкладка, но я, наверное, не выдержал бы жизни в таких условиях. А они чувствовали себя нормально. Человек, как известно из расхожей народной мудрости, ко всему привыкает. Вот еще один пример нормальности и ненормальности. Оказывается, все дело – в привычке. Как тебя с детства воспитают или каким себя сделаешь – таким и будешь, а все, кто не такие, покажутся ненормальными.
Мы ехали быстро, коней периодически меняли, как на ямских станциях в старые времена – в пути нас всегда ждали готовый обед и свежие лошади, и если бы не спасительные ночевки, то из меня, думавшего, что поездки верхом – дело привычное, душу бы вытрясло.
Разговоры и вопросы в пути не поощрялись.