Задав кораблю новый курс, экипаж перекусил. После устроили совещание.

      – Наша судьба – в наших руках, – сказал Пауэлл. – Перед стартом паранорм просто храбрился, желая показать свою значимость. Он блефовал, но теперь нервы у него сдали. Нам предстоит вернуть ему веру в себя.

      – Делов-то, – сказал Аррильо. – Позвоним психотерапевту?

      – Очень смешно, – заметил Дэнтон.

      – Да не особенно, – вставил Пауэлл. – Психотерапевт нам бы здорово пригодился. Но поскольку его нет, вооружимся инструкцией по эксплуатации.

      Аррильо и Дэнтон достали из карманов свои копии документа и принялись их просматривать.

      – До конца полета, – сказал Пауэлл, – Уокера надо воспринимать как машину. Машину, которая закинула нас сюда. Она же и вернет нас на Землю. Ну, есть мысли, как привести агрегат в рабочее состояние?

      – У меня вроде появилась идея, – нерешительно произнес Дэнтон. Экипаж обсудил его задумку и пришел к выводу, что попробовать стоит. Аррильо отправился за Уокером.

      Когда они с паранормом вернулись в рубку, Дэнтон с Пауэллом тасовали колоду карт.

      – Перекинемся в покер? – беззаботно предложил Пауэлл. – Пока корабль разворачивается, нам все равно делать нечего.

      – Приглашаете сыграть? – прошептал Уокер.

      – Конечно. Двигай стул.

      Долговязый паранорм нерешительно присел за столик и взял карты. Игра началась.

      «Поскольку эмоционально он нестабилен, его эго нуждается в систематическом поощрении», – вспомнил Пауэлл.

      Партия выдалась поистине сумасшедшей. Все старались поддаваться Уокеру, лишь бы поднять ему настроение. Однако проиграть паранорму оказалось задачкой далеко не из легких. Он с ужасом пялился в карты, сбрасывая одну комбинацию за другой; когда все поднимали ставки, пасовал. Карта не шла Уокеру, как бы Аррильо ни мухлевал, а мухлевать он умел. И Уокер ни разу не вскрылся.

      Но астронавты не сдавались. Сбрасывали хорошие комбинации в надежде получить слабые. Пасовали раньше Уокера, буквально выдавливая его вперед. Печальную, простоватую физиономию паранорма перекосило от напряжения. Каждую карту он брал так, словно от нее зависела его жизнь.

      Еще никто на памяти Пауэлла не подходил к игре так серьезно и вместе с тем так неумело.

      Наконец собрался приличный банк. Уокер, кажется, обрел уверенность в своих силах и сделал ставку. Пауэлл поднял. Подняли и Аррильо с Дэнтоном. Уокер, немного помявшись, ответил.

      После нескольких кругов торговли Уокер решил вскрываться.

      У Пауэлла оказалась десятка старшая, у Аррильо – восьмерка, а у Дэнтона – дама. Уокеру достался туз.

      – Хорошо блефуешь, – сказал Пауэлл, и Уокера снова перекосило.

      Вскочив из-за стола, он не своим голосом выкрикнул:

      – Я не могу проиграть!

      – Да не волнуйся ты так, – сказал Дэнтон.

      – Я вас обыграл подчистую, парни, и… ваши бабки теперь мои, – пролепетал Уокер и выбежал вон.

      Только