Помутнение. Джонатан Литэм
Читать онлайн книгу.
секты устраивали коллективные помывки для него и стаи чумазых ребятишек. Самым ярким воспоминанием Бруно, до того как мать увезла его из той ужасной коммуны, была прогулка, которую он совершил вдвоем с маминым бородатым гуру на Стинсон-Бич – в то холодное утро они стояли одни на целом пляже. Если и было какое-то объяснение или причина того, почему гуру уделил мальчику особое внимание, ему об этом никогда – ни тогда, ни потом – не рассказывали.
Но сейчас, в машине Кёлера, Бруно вспомнил о том дне: гуру показал ему бакланов, облюбовавших скалистые утесы, что торчали над бескрайней гладью Тихого океана.
– Ты очень необычный ребенок, Александер, – сказал ему тогда гуру, пытаясь поймать его взгляд, а Бруно неотрывно смотрел на прибой и на черную птицу, качающуюся на волнах у берега. – Я вижу, как ты смотришь на Джун. Я вижу, как ты смотришь на всех. Ты глубокий.
Не хочу быть глубоким, подумал тогда ребенок. Хочу сделать потише голоса, эти безумные истеричные голоса всех вас, включая Джун. Хочу быть как та птица.
III
Проведя пять, если не шесть долгих часов в приемном покое отделения скорой помощи, прижав чемоданчик с комплектом для триктрака к заляпанной кровью белой рубашке и упершись затылком в твердую спинку стула, в позе, которая не давала ни малейшей возможности поспать, Александер Бруно зациклился на одной мысли: зачем эти красные отпечатки подошв на полу? Они были то ли нарисованы, то ли наклеены и тянулись куда-то внутрь здания. Он сидел, задумчиво рассматривая эти следы, щурясь от яркого сияния флуоресцентных ламп на потолке, за столом с твердой пластиковой столешницей, в помещении, стены которого были обшиты виниловыми панелями под дерево, под плоским телеэкраном с приглушенным звуком, на котором мелькали кадры новостей Германии, а за его спиной были двустворчатые двери в травмпункт. Минуты умирали одна за другой, превращаясь в часы.
Вместе с Бруно в приемном покое неизвестно почему находились в основном престарелые дамы – их было четыре или пять в разное время. Он мог бы вести мысленный учет их приходов и уходов, оценивать, кто из них насколько серьезно болен, а кто просто дожидался доставленного на скорой родственника, подмечать едва заметные различия в их поведении, но нет. Все они слились в один унылый портрет – точнее, в серию вариантов одного и того же портрета: «Престарелая дама в приемном покое». Ну и, конечно, помутнение, из-за которого картинка перед глазами была размыта, не позволяло ему четко разглядеть их лица.
Однообразие их компании нарушила молодая пара с завернутым в простынку младенцем: но после того, как они появились в приемном покое, их быстро куда-то увели, и больше они уже не вернулись. За это время он видел пару полицейских, стремительно продефилировавших по залу, массу усталых санитаров с нескрываемым выражением скуки на лицах – эти явно никуда не спешили. В столь поздний или, скорее, ранний час они просто отбывали тягостную повинность ночного дежурства. Похоже, никто в Берлине не получил удар ножом или пулю и не попал в автомобильную аварию. Во всяком случае, этой ночью.